– Что ж… Зато сейчас ты здесь.

Он не добавил «со мной», но эти слова так и повисли в воздухе, отчего в груди у меня вспыхнул жар. Смутившись, я попыталась вернуться к нейтральной теме:

– Я хотела спросить: от чего зависит форма, которую вы… мы принимаем?

В глазах Ферна промелькнула досада, но, пожав плечами, он ровным тоном ответил:

– Не знаю. Скорее всего, животное, в которое мы перевоплощаемся, имеет для нас особое значение.

Мне вспомнилось, как Донни говорил о том, что принял форму соседского пса, а Нейт обронил фразу, что ненавидит воронов. И я спросила:

– А что означает твой лис?

Его взгляд потяжелел, и прошла целая минута, прежде чем Ферн заговорил:

– После смерти матери я часто бродил по всяким альвионским задворкам – отчим только рад был, если я не путался под ногами. Не помню, что я искал в кучах мусора, но однажды натолкнулся на лису. Сначала подумал, что это собака ищет объедки, но, когда она ко мне обернулась и оскалила зубы, понял, что это лиса – настоящая дикая лиса, которая способна с легкостью перегрызть мне горло. Меня парализовало от страха. Может, она бы и сожрала меня, но ее спугнули какие-то пьянчуги. После этого я по задворкам больше не шастал. Но то и дело представлял, что стал огромным сильным лисом, которому никто не страшен. Так что, можно сказать, в Квартале моя мечта исполнилась.

Ферн криво улыбнулся, а я растерянно молчала, чувствуя, как сердце щемит от жалости. Прищурив глаза, он с вызовом спросил:

– Ну а ты? Почему у тебя кошка?

– А какая она?

– Не сказать что крупная. Задние лапы длиннее передних, хвост короткий, а уши очень необычные – с кисточками.

Я замерла с приоткрытым ртом. Не может этого быть…

– И́рса?

– Что еще за ирса? – нахмурился Ферн.

– Это лесная кошка. Не слышал о такой? А знаешь «Сказки Черного леса»?

Он покачал головой.

– Мне больше нравилось про морские приключения, клады, про разбойников и всё такое.

Не удержавшись, я улыбнулась:

– Истинный альвионец, да?

Ферн пожал плечами.

– Ну так что там со «Сказками Черного леса»?

– Там была сказка про заколдованную ирсу. – Заметив, как он выжидательно на меня смотрит, я неуверенно спросила: – Ты хочешь, чтобы я ее пересказала?

Он усмехнулся.

– Время еще есть – мы не сможем перевоплотиться, пока Тени не придут. Так почему бы и нет?

Вздохнув, я посмотрела на фиолетовый дом напротив, вспомнила тяжелую книгу с цветными картинками и рассказала.

Давным-давно, когда Зеннон еще только строился, жил в маленькой деревушке, неподалеку от него, бедный юноша по имени Мал. Старшие братья его давно женились, а он ухаживал за престарелыми родителями. Но вот родители его отошли к Предкам, и Мал решил попытать счастья в чужих краях и отправился в путь. Дорога его лежала через Черный лес. Шел он день, второй, а на третий услышал Мал приглушенный стон раненого зверя. Это оказалась ирса – большое дерево повалилось и придавило ей лапу. При виде Мала ирса зарычала, но не испугался ее юноша, а пожалел и освободил из ловушки. Только сделал он это, как ирса заговорила с ним:

– Как тебя зовут, человек? – А когда Мал сказал ей свое имя, проговорила: – За твою доброту, Мал, я награжу тебя. Есть в Черном лесу три тайных камня, каждый из которых стоит дороже, чем целый корабль. Я покажу, где они находятся, а ты выберешь, какой тебе больше по сердцу.

Подивился Мал чудесной ирсе, но согласился. И они тотчас отправились в путь. Сперва привела его ирса к быстрому ручью, у которого росла старая плакучая ива, и сказала:

– В корнях этой ивы скрывается камень, способный сохранять остроту любого оружия. Но если хочешь добыть его – придется подрубить корни, иначе камень не достать.

Посмотрел Мал на потрескавшийся ствол дерева и сказал:

– Не я сажал эту иву, не мне ее рубить. Отведи меня к другому камню, ирса.

На этот раз вывела его ирса на лесную поляну, сплошь усеянную фиолетовыми цветами медвяницы.

– Если разроешь эту поляну, найдешь камень, который тяжелое делает легким.

Вздохнул Мал:

– Как же я могу разрушить такую красоту? Покажи мне последнее место, ирса.

Долго шли они и вышли к самому краю чащи. Издалека указала ему ирса на высокое дерево, с вершины которого слышался громкий клекот.

– Там свил гнездо красный сегой. В гнезде лежит камень, способный исцелить любую рану. Поднимайся, если хочешь его забрать, однако знай: недавно у сегоя вылупились птенцы. Но не бойся, вступать с тобой в схватку он не станет – бросит птенцов и покинет гнездо навсегда.

Нахмурился Мал и сказал:

– Как же я могу лишить птенцов их родителей? Не доброе это дело. – Поклонился он тут ирсе в пояс и проговорил: – Спасибо за твою щедрость, ирса, однако мне довольно знать, что я помог тебе, а большего и не надо.

В тот же миг обратилась ирса в прекрасную девушку и сказала:

– Да благословят тебя Предки за твою доброту и великодушие, Мал! Меня зовут Виллéя. Злая ведьма с Лихих болот украла меня у родителей, превратила в ирсу и наложила заклятие: оставаться мне в животном облике до тех пор, пока не найдется тот, кто не только поможет мне, но и трижды откажется от награды.

Обрадовался Мал и тут же позвал Виллею замуж – приглянулась она ему. Согласилась девушка, и отправились они вместе в Аир, и жили там долго и счастливо.

– Такая вот сказка, – закончила я, поворачиваясь к Ферну. И застыла – он смотрел на меня с выражением, никак не вяжущимся с простой детской сказкой, которую я только что пересказала. Я робко спросила: – Понравилось?

Ферн, моргнув, улыбнулся.

– Ты хорошо рассказываешь. Я это еще тогда отметил, когда слушал про камень-сердце. – Заметив, что я смутилась, он спросил: – Значит, ирса?.. Интересно все-таки почему.

– Мне было очень жаль Виллею – сколько же ей пришлось ждать, запертой в теле ирсы, пока не появился Мал? А еще в моей книге сказок был рисунок ирсы – до того красивый, что я постоянно его разглядывала.

Было неловко делиться такими подробностями с Ферном, но, с другой стороны, он же рассказал мне про своего лиса.

Кажется, Ферн хотел о чем-то спросить, но тут по Кварталу пронесся первый крик Тени,