с Лефортом переходит в самую горячую привязанность. В конце 1691 г. некий женевец Сенебье, поступивший на русскую службу капитаном и пользовавшийся покровительством своего соотечественника Лефорта, пишет о последнем своей матери за границу: «Его царское величество очень его (Лефорта) любит и ценит его выше, чем какого-либо другого иноземца. Его чрезвычайно любит также вся знать и все иностранцы. При дворе только и говорят о его величестве и о Лефорте. Они неразлучны. Его величество часто посещает его и два или три раза у него обедает. Оба они одинаково высокого роста с тою разницею, что его величество немного выше и не так силен, как генерал. Это монарх 20 лет, у которого есть уже два принца. Он часто появляется во французском платье, подобно г. Лефорту. Последний в такой высокой милости у его величества, что имеет при дворе великую силу. Он оказал большие заслуги и обладает выдающимися качествами. Пока Москва остается Москвою, не было в ней иностранца, который пользовался бы таким могуществом.

Он приобрел бы большое состояние, если бы не был так великодушен. Верно, конечно, что благодаря этому качеству он достиг такой высокой ступени. Его величество делает ему значительные подарки»[184].

X. 1692 г

1692 г. в жизни Петра отличался неоднократными поездками в Переславль-Залесский с довольно долговременным там пребыванием. Царь с увлечением предавался кораблестроению и плаванию на озере. Вследствие этих отлучек из Москвы участие Петра в исполнении круга дворцового обихода становится гораздо менее постоянным; но и живя в столице, он уклоняется от этого круга более, чем в предыдущие годы.

За 1 января 1692 г. Гордон отмечает в дневнике, что был в этот день в Преображенском, «где поставлен был патриарх». Речь идет, по всей вероятности, о шутовском возведении в патриархи бывшего учителя, неразлучного спутника в путешествиях и неизменного члена компании Никиты Моисеевича Зотова, которого Петр и будет называть потом «святейшим кир Ианикитой, архиепискупом Прешпурским и всея Яузы и всего Ко-куя патриархом». 3 января царь выезжал в Измайлово, 4 января скончался Гордонов зять полковник Страсбург. Гордон дал знать об этом царю, который тотчас же приказал выдать вдове умершего 300 рублей. Как и в предыдущие годы, прошли церковные службы крещенского сочельника 5-го и самого праздника Крещения 6 января с торжественным выходом обоих государей на Иордань. 7-го Петр присутствовал на похоронах полковника Страсбурга, на которые явился с «полком» около 12 часов дня. 10 января, в воскресенье, на память Филиппа митрополита, государи слушали обедню в своих дворцовых церквах: выхода в Успенский собор не было. 12-го, в день именин тетки царевны Татьяны Михайловны, Петр был у обедни в своей дворцовой церкви Апостолов Петра и Павла, но, так же как и в прошлом году, не выходил с Переднюю палату к пожалованию винами и водкой. 15 января на панихиде по царевичу Алексею Алексеевичу в Архангельском соборе был только старший царь; выхода Петра не было. 18-го он рано утром вместе с Тихоном Никитичем Стрешневым завтракал у Гордона. 20 января, в «день ангела» царевны Марии Алексеевны, Петр, так же как и 12 января, ограничился только присутствием у обедни и к пожалованию не выходил. 27-го он опять завтракал у Гордона, оставался у него весь день и уехал после ужина. 29 января оба государя были в Архангельском соборе на панихиде по царю Алексею Михайловичу[185].

1 февраля, в понедельник на Масленице, Петр в сопровождении Гордона отправлялся в село Воскресенское на Пресне, очевидно, для подготовки там масленичного фейерверка. 2-го, в день Сретения, отслушав обедню в дворцовой церкви Апостолов Петра и Павла, он в четвертом часу дня, по нашему счету в одиннадцатом утра, выезжал в Преображенское, откуда вернулся на другой день, 3 февраля, во втором часу дня, в девятом утра по-нашему. На панихиде, совершавшейся в этот день, 3 февраля, в Архангельском соборе по царевичу Алексею Алексеевичу, Петр не был: присутствовал на ней один царь Иван Алексеевич. Но в селе Воскресенском на Пресне в этот вечер был в присутствии Петра сожжен фейерверк, очевидцем которого был Гордон. За стрельбу из пушек в цель: «в яблоко и в средней, и в большой круги» — и за «потешные огнестрельные нововымышленные многие разные стрельбы», происходившие в этот день на Пресне, пушкари, гранатные мастера, ученики и другие участники по изготовлению огненных потех пожалованы были сукнами[186]. 7 февраля, Прощеное воскресенье, государи провели по старому обычаю. Утром слушали литургию в своих дворцовых церквах; затем в Передней палате жаловали «к руке» думный чин, служилых людей и гостей. В восьмом часу дня, по нашему счету в третьем часу пополудни, государи выходили для моления в соборы Благовещенский, Архангельский и Успенский, в Чудов и Воздвиженский монастыри и на подворье Троицкого монастыря, причем в трапезной на этом подворье жаловали «к руке» тех служилых людей, которые не были у этого пожалования во дворце. На следующий день, 8 февраля, в понедельник первой недели Великого поста, Петр выехал в Переславль. Гордон провожал его до села Ростокина[187].

Между тем в Переславле и в Москве для Переславля шла усиленная работа. Отстраивался и отделывался царский дворец. К 1 февраля токарного дела подмастерья Тимофей Федосеев да солдат Сергей Кузьмин уговорились в приказе Большого дворца в Переславль-Залесский к государскому хоромному строению выточить по 1000 баляс против данного им образца. Еще в январе 1692 г. были посланы из Москвы для этих хором ценинные печи: затем отправлялись изразцы для печей, изготовлялись слюдяные окончины, покупалось и посылалось английское красное сукно на обивку дверей и ставен. Живописцам Оружейной палаты велено было написать в Переславль-Залесский в государские хоромы икон в готовые рамы на полотнах, добрым мастерством 11 образов по мере в длину по два, в ширину по аршину и в том числе 4 образа спасовых, 4 образа богородничных, образ мученицы Наталии в молении у Вседержителя, образ человека Божия Алексея, образ Александра Невского в молении у Нерукотворенного образа, образ апостола Петра да мученицы Евдокии. Этот заказ был исполнен к 26 марта. Изготовленные слюдяные окончины расписывались красками. 20 февраля 1692 г. в приказе Большого дворца живописец Ивашка Новиков уговорился написать 10 окончин слюдяных в Переславль-Залесский в хоромы царевича Алексея Петровича. Он же расписывал слюдяные окончины в тот же дворец в хоромы царицы Евдокии Федоровны. Заказаны были для хором 16 фонарей нарядных из слюды[188].

Дворец расположен был на южном берегу озера в двух верстах от города за селом Веськовом, против