нюх образина тут же бросилась на Макса с кулаками. Драка закончилась, едва начавшись. Переливчатый судейский свисток заменил собой команду "Брейк!", и Николай Петрович, арбитр матча и по совместительству тренер детской футбольной секции, изгнал супротивников с поля.

После игры, которую Ветлугин и С° выиграли с перевесом в два мяча, вспыльчивый недруг Макса в сопровождении опричной свиты явился во вражеский стан, взывая об отмщении. На защиту Дыбы железобетонной стеной встали его приятели. Завязалась нервная словесная перепалка, изобилующая оборотами вроде "Э, чо ты фармазонишь, а?!". — "А чо ты такой дерзкий?! Нарисовался — хрен сотрешь, что ли? Выпердыш кровавый!". — "Я тебя ща по стенке размажу!". — "Ты чо, маляр-штукатур, чтоб по стенке размазывать? Обломайся!". Обидные слова и взаимные упреки летели во все стороны, как искры бенгальского огня. Массовая потасовка могла вспыхнуть в любую секунду. Страсти вновь погасил прибывший к месту столкновения Николай Петрович, прогнав пацанов со стадиона и пригрозив сообщить о ЧП в их школы. После этого невысокий, но вертлявый, как обезьяна, то и дело сплевывающий под ноги собеседнику парнишка из лагеря агрессоров предложил: "Короче, сейчас давайте разойдемся, а в среду после школы встретимся у типографии — стенка на стенку. С каждой стороны — не больше 10 человек. Согласны?". Предложение было принято, благо и те, и другие учились в школе в первую смену.

Драки стенка на стенку между городскими мальчишками проходили у забора местной типографии — на пустыре, чей незатейливый вид украшали ржавые мусорные баки, холмики пустых картонных коробок и прочего бумажного хлама, а по вечерам — группки мирно выпивающих после напряженного трудового дня рабочих. Именно на этом пустыре, согласно легенде, некогда состоялась самая знаменитая и кровавая в истории города драка. Одни старожилы утверждали, что драка продолжалась три дня, другие говорили, что она длилась целую неделю. Но и те, и другие сходились во мнении относительно причины сражения: главный городской хулиган Юрка Кострецов по прозвищу Кость и местный спортсмен, призер юношеского чемпионата РСФСР по боксу, чье имя история не сохранила, не поделили девушку — красавицу-скрипачку с тонкими и нежными, как лепестки, пальцами. Очень скоро драка между сторонниками Кости и боксера переросла в масштабную битву. Отовсюду к пустырю сбегались старшеклассники, пэтэушники, студенты, молодые работяги и даже умудренные жизнью мужики-грузчики, пополняя ряды схлестнувшихся в смертельной схватке дружин, пока, наконец, пустырь не превратился в огромный копошащийся клубок человеческих тел. Это было настоящее поле брани: брань, проклятия и стоны носились над пустырем, поднимаясь к мутному солнцу, затянутому тучами взбаламученной сотнями ног пыли. Иногда из этого чудовищного муравейника ненависти выползали изнемогавшие от усталости и ран бойцы, отплевываясь кровью и выбитыми зубами. Собрав последние силы, они поднимались и шли домой. Там смазывали раны целебным йодом, обматывали их бинтами, жадно пили воду, рвали уцелевшими зубами хлебные краюхи и возвращались на пустырь, чтобы снова бить, бить, бить, шалея от запаха и вида крови… Милиционеры пытались остановить сражение, бесстрашно бросаясь в самую его гущу, но толпа, словно ненасытная тварь, пожирала их, и вот уже стражи порядка сами становились участниками драки, остервенело дубася непонятно кого непонятно за что. Один из милиционеров, кудрявый сержант-балагур, в итоге сгинул в этом месиве бесследно: когда все закончилось, на поле битвы не нашли ни его самого, ни даже кокарды с его фуражки. Стянутые к пустырю пожарные окатывали дерущихся водой из брандспойтов, но и это не помогало…

Спас мужчин города от самоистребления начальник местной милиции, осененный гениальной идеей. По приказу начальника на пустырь доставили девушку-скрипачку — ту самую, из-за которой все и началось. Голосом, полным мольбы и отчаяния, девушка крикнула в милицейский рупор: "Пожалуйста, остановитесь!". Мало кто из дерущихся услышал ее, но Кость услышал. Гаркнув на весь пустырь, как сто милицейских рупоров: "Ша! Хватит!", он, шатаясь, подошел к скрипачке, упал перед ней на колени и сказал, что подчинится любому ее приказу. И если она прикажет ему умереть, он умрет сию секунду, а если прикажет ему убраться прочь с ее глаз, он исчезнет и никогда впредь не потревожит ее покой. Потому что любит ее больше, чем жизнь и хулиганскую вольницу. Потрясенная до глубины души столь страстным и самоотверженным чувством скрипачка не могла не ответить Кости взаимностью и отдала ему свое трепетное девичье сердце и руку с пальцами тонкими и нежными, как лепестки.

Впоследствии Кость стал главарем печально известной банды налетчиков, грабившей ювелирные магазины, а скрипачка — его преданной спутницей. Во время очередного налета в московском переулке их ждала засада. Скрипачку смертельно ранили в перестрелке. Она умерла на глазах у Юрки со словами: "Сдайся легавым… Не хочу, чтобы ты умирал…". Кость выполнил наказ любимой и предал себя в руки правосудия. На допросах и в суде он полностью признал свою вину, однако на второй же день пребывания в колонии с голыми руками бросился на конвоира и был застрелен часовым на вышке. Скончался Кость с блаженной улыбкой на устах, видимо, предчувствуя скорую встречу в селениях небесных или в аду со своей скрипачкой. А боксер, которому скрипачка тогда предпочла Юрку, стал членом сборной Советского Союза, чемпионом Европы, счастливым мужем, отцом и уважаемым человеком. Так гласила легенда. Что было в ней правдой, а что — вымыслом, доподлинно неизвестно, но пустынную поляну у типографии в городе издавна называли Скрипачкой. Более удобного места для схватки мальчишкам было не найти, да и искать нужды не было.

Бойцовские пары в ходе "настенного" поединка складывались произвольно, по принципу "На кого глаз упадет", за исключением тех пацанов, чьи взаимные претензии друг к другу и стали причиной драки. Использовать ножи и кастеты, так же, как и бить упавшего наземь или запросившего пощады соперника, запрещалось. Главная опасность для драчунов заключалась в том, что в рядах противника могли оказаться "наемники" — специально вызванные для подкрепления дюжие старшеклассники, а то и взрослые ребята, уже закончившие школу. И как докажешь, что это нечестно? В драках стенка на стенку пацаны зачастую не знали даже имен и кличек своих соперников, не то, что их возраста. Таким образом, кому-то неизбежно приходилось биться с "наемниками" и обрекать себя тем самым на заведомое поражение. Но лучше было отдать себя на поругание "наемнику", чем отказаться от драки. Это было немыслимо, ибо означало навлечь на себя бесчестие и стать посмешищем всех городских мальчишек.

К счастью, оппоненты Дыбы, Толика, Перса и их соратников оказались людьми благородными: в условленный час на пустырь явилась