разлепить глаза. Он с удивлением обнаружил себя сидящим в кресле у угасающего камина. Комната казалась незнакомой. От несвоевременного сна в неудобной позе все мышцы затекли и в затылке болело.

По мере того как улетучивались остатки сна, события прошедшего дня постепенно выстраивались в памяти. Разминая шею, Мик огляделся в поиске остальных, но в гостиной, похоже, кроме него, никого не было.

– Все разошлись по комнатам отдыхать, тебя решили не будить, – раздался из-за спины знакомый голос. – Ты не дождался обеда.

Мик обернулся и увидел стоящую в дверях Вьюгу, их новую знакомую. Она держала в руках дымящуюся плошку, от которой по комнате распространялся восхитительный аромат жареного мяса. У Мика тоскливо заурчало в животе.

– Как Рут? – Мик сглотнул слюну. Вначале первостепенные вопросы.

– Я принесла тебе обед, держи. – Проигнорировав его слова, Вьюга поставила плошку на небольшой столик перед Миком. Она усмехнулась, глядя, как он накинулся на еду. – Рут спит, ей лучше. Мама говорит, что нужно время, но теперь она обязательно поправится.

Отдав Мику обед, Вьюга уютно устроилась в кресле напротив, поджала под себя ноги и стала наблюдать за затихающим огнем в камине. Мик не чувствовал творения, это было самое обычное рукотворное пламя, горящее в нестихийном очаге.

– Можешь разжечь его посильнее? – Вьюга хитро улыбнулась, кивком указывая на тлеющие угли. – Твоя Стихия ведь Огонь?

Мик протянул раскрытую ладонь к очагу. Упрямое пламя, хоть и совсем слабое, все же пыталось противиться чужой воле. Через несколько секунд неравная битва была проиграна, и в камине весело затрещал огонь.

– Мама бывает недовольна, когда камин гаснет до обряда Четырех. – Вьюга улыбнулась и протянула руки к огню.

– Вы проводите обряд Четырех? – Мик вскинул брови.

– Ты еще увидишь, тут чтут традиции.

Мик не нашелся что ответить. В его доме, как и в большинстве других семей творцов, обряд Четырех проводился от случая к случаю, обязательно разве что по большим праздникам. Это была древняя традиция, во время которой надлежало вспомнить о единстве четырех Стихий и воздать им благодарность. Вечером глава семьи бросал в затухающий огонь щепотку земли и пригоршню воды из специальных чаш, хранившихся на каминных полках, тем самым обозначая воссоединение Четырех. У этого обряда, уходившего корнями в очень далекие времена, существовало множество трактовок, и когда-то ни в одном доме творцов никто не шел спать, пока он не был исполнен. Со временем действия все больше утрачивали свой смысл, а ритуальные чаши превращались в нарядные безделушки. Мик был удивлен, что в Себерии так чтут древние обычаи.

– Ко многому, видимо, теперь придется привыкать, – наконец сказал он, уплыв мыслями очень далеко. Это прозвучало горше, чем он рассчитывал, и Мик смутился. Его одолевали сомнения, усталость и страх. Сидя здесь, сытым, в тепле и безопасности, он не мог не думать о родителях, Лике и семье Рут, еще мучительнее ощущая собственную беспомощность.

– Это все завтра. – Вьюга сделала вид, что не заметила его тона, и ободряюще подмигнула. – Для начала вам всем нужно вымыться, отдохнуть и выспаться в нормальной постели. В этом доме часто бывают путники, и места у нас достаточно.

Голос Вьюги звучал преувеличенно бодро, но Мик был благодарен за это.

– Это просто отлично, – улыбнулся он. – Ночевка на общественном воздушном судне – уже достаточный повод требовать перемен в империи.

Вьюга звонко рассмеялась.

– То ли дело мои зверозубы! – сверкнув улыбкой, ответила она.

– Признаться, они тоже способны напугать. – Мик невольно поежился, вспоминая огромных созданий.

– Если бы не они, вы бы уже были в лапах у цензуры. – Вьюга сделалась серьезной.

– Спасибо. Тебе и твоим зверозубам, – улыбнулся Мик.

– Они удивительные, вот увидишь. – Вьюга прижала ладони к раскрасневшимся щекам. – Но это все завтра. Сегодня мама отпустила всех остальных с обряда, такое не часто бывает. Так что можешь идти отдыхать.

Вновь разомлевший от сытной еды и огня, Мик был только рад этому предложению.

– Пойдем, я покажу тебе, куда идти. – Юркая Вьюга уже снова стояла в дверях. – Стихийного водопровода тут нет, но твои друзья здорово помогли своими творениями набрать и нагреть воды. У нас обычно на это уходит больше сил.

Мик рад был привести себя в порядок, но в процессе несколько раз чуть не уснул. Едва добредя до комнаты, где уже отдыхал Риккард, он упал лицом в подушку и проспал без сновидений до самого рассвета.

* * *

– Привет! – Мику плохо удалось скрыть ликование в голосе, когда Рут наконец открыла глаза. До этого момента он и не подозревал, насколько на самом деле был силен его страх, что она уже не поправится.

– Привет! – слабо улыбнувшись, ответила Рут, с любопытством разглядывая окружающую обстановку. Она еще выглядела слабой, но уже однозначно идущей на поправку.

– Как ты себя чувствуешь? Помнишь что-нибудь? – спросил Мик.

– На удивление хорошо чувствую и плохо помню. – Рут потерла виски. – Голова немного болит, но это мелочи.

– Дая говорила, что так может быть из-за лекарственных настоев.

– Я не очень помню, кто это, – нахмурилась Рут. – Кажется, она помогала мне исцелиться?

– Я все расскажу, только поправься окончательно, – успокоил ее Мик.

– Спасибо. – Рут казалась смущенной его вниманием и заботой. – Я долго спала? Ты давно тут сидишь?

Мик пришел сюда почти сразу, как проснулся, и просидел больше часа в ожидании ее пробуждения, но решил не создавать еще большей неловкости.

– Не очень давно, – уклончиво ответил он. – Ты спишь со вчерашнего дня, но нам всем нужен был хороший отдых. Ты голодна? Я видел Вьюгу, она говорила, что скоро должен быть завтрак.

– И снова незнакомые имена. – Рут смешно сморщила нос.

– Это не важно. – Мик широко ободряюще улыбнулся ей. Крепкий сон в теплой постели однозначно пошел ему на пользу, будущее уже не казалось окончательно беспросветным. – Главное, что мы добрались куда нужно и ты выздоровеешь. С остальным разберемся.

До их носов стал долетать теплый аромат свежеиспеченных лепешек.

– Знаешь, вообще-то я бы правда поела чего-нибудь, – принюхавшись, сказала Рут.

– Отдыхай, я сейчас. – Мик быстро вышел из комнаты.

Через несколько минут он вернулся с подносом, на котором разместились гора теплых лепешек, мед и горячий травяной отвар.

– Как я понял, тут очень строгие порядки. – Мик стал расставлять еду на прикроватной тумбочке. – Но нам пока можно пользоваться твоим положением больной.

Несколько минут они наслаждались завтраком в тишине. Мик искренне радовался мимолетному ощущению покоя и отдыха.

– Остальные еще спят? – Рут сделала глоток и блаженно зажмурилась.

– Когда я уходил, Риккард еще спал. Мирру и Ласку я пока не встретил, так что, думаю, они тоже отдыхают.

– Что мы будем делать,