— А как же Никита?

— Я уже тут! — ответил мужчина, заходя в комнату, а в его руках я заметила их сумки. — Закину их в гардероб, завтра разберем, — добавил он на мой вопросительный взгляд.

А затем подошел к еще одной комнате, которую я тоже не успела заметить, слишком много всего было вокруг, и, открыв её, занес туда сумки.

Спать мы улеглись все втроем на одной постели. Но там столько места было, что еще человек пять бы точно влезло.

И все мы трое были абсолютно голыми.

Мужчины обняли меня с двух сторон, как любимого плюшевого мишку. Если честно, я думала, что не усну в такой непривычной и тесной компании, но стоило моей голове коснуться подушки, как я моментально погрузилась в сон.

А проснулась от активных ласк.

Но у меня почему-то все тело болело, как от активных занятий спортом, после вчерашних оргазмов, видимо. Поэтому я даже толком реагировать не могла. Но было приятно. Потому что меня ласкали губы, причем казалось, что везде.

И я уже ничего не стеснялась, потому что всё это было в полудреме.

Кто-то из мужчин спустился вниз — под одеялом раздвинул мне ноги и губами коснулся моей киски.

А я выгнулась ему навстречу и застонала от удовольствия.

Другие же губы ласкали мою шею, грудь, лицо.

Рукой я нашла сначала одну макушку и зарылась пальцами в волосы, слегка начала придавливать, ибо хотелось еще быстрее и немного жестче.

А второй рукой нашла вторую макушку и тоже слегка придавила от переизбытка эмоций.

— Ох, кто-то, кажется, проснулся у нас и уже наглеет? — услышала я тихий голос Тимофея.

И поняла, что там, внизу, был Никита.

Приоткрыв глаза, я улыбнулась мужчине, а он тут же поцеловал меня в губы, да так, что я потерялась от его поцелуя. Лишь когда ощутила, что Никита уже закинул мои ноги себе на плечи и мягко начал входить, прогнулась ему навстречу.

Его толчки были медленными и размеренными. И поначалу я ощутила легкий дискомфорт от непривычной растянутости, но он тут же сменился сильным возбуждением, когда толчки участились.

Тимофей отодвинулся в сторону, а Никита уже наклонился и начал целовать меня в губы. А я тут же ощутила свой сок на его губах.

Отчего еще сильнее застонала и почувствовала, как знакомые пузырьки уже заполняют всё моё тело.

Толчок, еще толчок, и я осознала, что дошла пика и кричу прямо мужчине в губы.

— Торопыжка, — услышала я его мягкий шепот, и он, ускорившись, тоже кончил вслед за мной.

— А теперь моя очередь, — хриплым голосом почти что рыкнул Тимофей.

Он оттолкнул своего брата, перевернул меня на живот и, подложив подушку, мягко вошел.

Я ахнула от чувствительности и от того, как мгновенно возбудилась, стоило мужчине начать двигаться.

Повернув голову, увидела, что Никита лежит рядом и завороженно смотрит на меня. И от очередной пикантной ситуации опять очень быстро достигла пика.

— Ну уж нет, я хочу подольше, — сказал Тимофей.

Перевернув меня на спину, вошел и начал двигаться уже более медленно и размеренно.

А я и не представляла, что способна получать и от такого секса удовольствие.

Хотя раньше мне все эти телодвижения казались странными. А сейчас мне хотелось двигаться навстречу мужчине и желать, чтобы его плоть входила в меня всё глубже и глубже.

Миг, еще миг, еще толчок, и я опять взрываюсь от удовольствия и вижу искорки перед глазами…

12 глава

В постели мы провели три дня.

Мужчины явно решили меня побаловать и сами ходили вниз за завтраком, обедом и ужином. Приносили его прямо в спальню и даже кормили с рук. А мне не давали и шага сделать. Разве что до туалета отпускали, и то неохотно и предлагали составить компанию. Без шуток.

Но я не настолько еще научилась расслабляться в их обществе, поэтому уж куда-куда, а в туалет не пускала.

Никогда не думала, что можно получить столько удовольствия от секса. А еще полностью перестать стесняться своих реакций на мужчин и их ласки.

Не скажу, что прямо полностью, но всё же…

Что Тимофей, что Никита не разрешали мне возвращать иллюзию, потому что им очень нравилась моя внешность. Особенно мои уши. Кажется, у обоих мужчин стало чем-то вроде фетиша целовать и трогать мои острые кончики.

Ну а я была совсем не против. А наоборот — очень даже за. И кайфовала каждый раз, когда они это делали.

С делами мужчины решили повременить и отложить их на неопределенное время.

Тимофей попросил своего дядю пока их не беспокоить, если, конечно, не случится что-то из ряда вон выходящее. И мужчина к нам не приходил.

Ну мы и отрывались по полной программе.

Но мы не только сексом занимались, мы еще и много говорили.

Мужчины интересовались моей жизнью, задавали кучу вопросов о том, как я жила и где. С кем дружила, с кем общалась. Были ли у меня враги.

И пока я рассказывала это, с удивлением понимала, что, оказывается, ужасно обижалась на маму, но скрывала это где-то глубоко внутри даже от самой себя, потому что понимала, что она ни в чем не виновата. По крайней мере, мне всегда так казалось, а вот сейчас, спустя много лет, после этих разговоров по душам, многие ситуации, происходящие в моей жизни, разворачивались совсем с другой стороны.

И я уже была ни в чем не уверена.

Особенно не уверена, когда Никита задавал мне подобные вопросы:

— Ты могла устроиться на работу каким-нибудь курьером, просто надев иллюзию, чтобы выглядеть старше, и снимать недорогое жильё, как ты это делала в последний год, да и всё. Зачем было жить в интернате?

— Не знаю, — пожала я плечами, понимая, что мужчина прав. — Тогда это казалось идеальным решением. Сейчас, спустя много лет, я понимаю, что нет.

— Твоей маме так казалось? — этот вопрос мне задал Тимофей.

— Да, — кивнула я.

— А почему ты решила уйти из интерната? — спросил меня Никита.

— Потому что поняла, что лучше будет, если я буду мыть полы, чем продолжать там жить, — хмыкнула я и добавила: — Да и те дети, с кем я близко общалась, посоветовали.

— А раньше советов не давали?

— Раньше я их не послушала бы, потому