Не смогли представить документов на графское достоинство графы Соллогубы, происходившие из Великого княжества Литовского, ссылаясь на то, что документы утрачены «во время несчастных смут, бывших в Польше и Литве». Тем не менее в 1861 году Александр II дозволил Соллогубам, в их числе писателю Владимиру Александровичу (1813–1882), именоваться графами.

В 1861 году последовало утверждение в графском достоинстве «российской» ветви французских графов де Тулуз-Лотреков, происходивших от тулузских графов времен Средневековья (к французской ветви принадлежал знаменитый художник).

Графы Нессельроде, вестфальского происхождения, удостоились титула от императора Священной Римской империи. Среди тех, кто в XVIII веке получал титул от «Римских цесарей», были графы Головины, Воронцовы, Матвеевы, Матюшкины и др. (не говоря об упоминавшихся выше императорских фаворитах). Графом Королевства Сардинского стал племянник Суворова поэт Дмитрий Иванович Хвостов (1757–1835). К щиту его герба «от Его Величества Сардинского Короля прибавлена серебряная вершина, разрезанная двумя с углов и посредине красного щитка соединенными чертами (т. е. треугольная. — Е. П.), с изображением одной из Маврских голов, вокруг которой надпись: Bellicae in subalpinis virtuti (За храбрость при Альпийских горах)». Голова мавра — геральдический символ Сардинии.

Герб графа Хвостова

Графский титул, сопряженный с красивой иностранной фамилией, создавал определенный аристократический флер, как например, у графов Стенбок-Ферморов. Ферморы происходили из Шотландии и вели родословную чуть не со времен Вильгельма Завоевателя. В лице генерал-аншефа Виллима Виллимовича они получили графское достоинство от императора Франца I в 1758 году. От брака с племянницей другого русского шотландца, графа Якова Вилимовича Брюса, у Виллима Виллимовича родились дети — Сарра Элеонора и Вильгельм Георг. Любители живописи знают их по детским портретам кисти И. Я. Вишнякова. Мальчик со временем стал бригадиром русской армии; на нем род Ферморов в России пресекся. Титул и фамилию унаследовал сын девочки, которая со временем вышла замуж за графа Стенбока, шведского происхождения (титул получен от королевы Христины), натурализовавшегося в Эстляндии. Так возник графский род Стенбок-Ферморов.

В 1835 году за графа Александра Ивановича Стенбок-Фермора (1809–1852) вышла замуж дочь крупнейшего уральского заводчика Алексея Ивановича Яковлева Надежда Александровна (1815–1897), которая унаследовала восемь металлургических предприятий на Урале, пользовалась там известностью и, как пишет видный историк Г. Н. Ульянова, «держала под контролем все до мельчайших деталей». И вот как вспоминает о ней, а вернее о впечатлении, которое произвела на него в детстве ее фамилия, П. П. Бажов:

на этой же части пути (речь идет о приезде десятилетнего мальчика впервые в Екатеринбург. — Е. П.) увидел вывеску: «Продажа металлов… графини Стенбок-Фермор». Мудреную фамилию запомнил со всей цепкостью ребячьей памяти. О графах и графинях мне случалось читать немало интересных книг. Там графы совершали самые удивительные подвиги, а графини с необыкновенными волосами, лицами, глазами страдали, пока графы окончательно не освобождали их. Здесь, оказывается, граф торгует солью, графиня — железом. Соляной граф, да еще с такой фамилией, как Строганов, укладывался в голове, а графиня — никак. Казалось, что она не сумеет торговать ни подковным железом, ни даже обрезками. Отец был этого же мнения.

— Смотри-ка ты, наши все-таки умнее! На бойком месте торгуют, а эта графиня придумала под самым своим заводом лавку поставить. Кто у ней тут купит?

А по приезде в город мальчику приснился удивительный сон:

Видел смыкающимися глазами бесформенный туман, в котором потом явственно вырисовались дорога, встречные обозы, шумная тройка. На обочине дороги, на раскинутых цветных одеялах сидела графиня с распущенными волосами и на маленьких золотовесных весах развешивала железо, а кругом люди смеялись: «Не умеет, не умеет!»

Баронские роды

Пожалование баронского достоинства Российской империи было почти такой же редкостью, как пожалование достоинства княжеского. За всю историю таких случаев начитывалось всего тридцать с небольшим, в основном лицам, получившим известность на коммерческом поприще, хотя и не только. Первым бароном в 1710 году стал дипломат, вице-канцлер Петр Павлович Шафиров (1669–1739). Шафировы имели еврейское происхождение (Шапиро) и когда-то поселились в Смоленске. После присоединения города к России во время войны с Речью Посполитой в 1654 году они сделались русскими подданными и перешли в православие. Отец Шафирова служил переводчиком в Посольском приказе, сын тоже избрал дипломатическую карьеру. В 1723 году Петр Павлович попал под следствие о злоупотреблениях, его лишили титула и чинов и приговорили к смертной казни, которую Петр I заменил ссылкой в Сибирь. Изгнанник, впрочем, отбывал наказание в Нижнем Новгороде, откуда его вернула Екатерина I, возвратившая ему и титул. Шафиров вновь занялся государственной и дипломатической деятельностью. На его внуках род пресекся (одна из внебрачных потомков носила фамилию Фирова), зато дочерей Петр Павлович выгодно выдал замуж, породнившись со старинными родами русской аристократии. Герб Шафирова был гласным: три сапфира, изображенных в щите, указывали на фамилию.

При Петре I баронское достоинство жаловалось еще два раза. В 1721 году за заключение Ништадтского мира, завершившего Северную войну, баронский титул получил А. И. Остерман, а в 1722 году — именитые люди Строгоновы (позже — Строгановы). Оба рода впоследствии стали графскими.

Из последующих российских баронов XVIII века особенно примечателен доктор медицины, лейб-медик и действительный статский советник Томас Димсдейл, которого в России именовали Димсталем (1712–1800). Англичанин по происхождению, он был основоположником оспопрививания (путем вариоляции). В октябре 1768 года Димсдейл успешно осуществил прививку оспы императрице Екатерине II и наследнику престола (позднее он вновь приехал в Петербург, чтобы привить внуков императрицы). За это в 1769 году был удостоен баронского титула, который унаследовали его потомки (по праву первородства), живущие в Англии и сейчас. Димсдейл подарил Екатерине левреток во главе с Сиром Томом Андерсоном (его имя перекликалось с именем доктора), ставшим основателем целой собачьей династии, к которой принадлежала Земира — любимая собачка царицы, запечатленная на картине Боровиковского, где императрица прогуливается в Царскосельском парке. Среди царских подарков, которые англичанин увез на родину, был роскошный сервиз, сохранившийся у потомков Димсдейла практически целым и в той же коробке; недавно Эрмитаж выкупил его для своей коллекции.

При Екатерине баронского титула удостоились генерал-аншеф артиллерии Иван Иванович Меллер, погибший в 1790 году во время Русско-турецкой войны (к его фамилии было прибавлено почетное добавление Закомельский, по названию пожалованного ему владения в Полоцкой губернии), придворные банкиры: уже упоминавшийся Иван Фридрикс и его преемник Ричард Сутерланд, амстердамские банкиры де Смет (Смеет) и некоторые другие, в том числе дипломат, российский резидент при князе-епископе Любекском, посланник в Дрездене Иван Иванович Местмахер (1733–1805, удостоен титула в 1777 году).