В ожидании окончания этого весьма значимого мероприятия, Женя прислонилась к одному из столбов, поддерживающих потолок в этом большом помещении. Тут же вокруг неё оказался с десяток разновозрастных мальчишек и девчонок от совсем маленьких, лет трёх-четырёх, до младших школьников. Они облепили её со всех сторон, стараясь прижаться. Женя стояла, боясь пошевелиться, а они всё липли и липли. Кому не хватило возле неё места, откровенно расстраивались.

Женя непроизвольно подняла руки и накрыла тех, кто оказался от неё не в первом ряду. Тут её заметил Юра, стоявший на стремянке, и рассмеялся.

— Жень, ты прямо как курица с цыплятами! — прокричал он на всю столовую.

Все засмеялись. И взрослые, и дети. Малыши вокруг Жени один за другим начали повторять за Юрой, «как курица с цыплятами», «как курица с цыплятами», и смеялись, сами не понимая, над чем и почему. А Жене было всё равно.

Ну, и пусть, как курица, — думала она. — Зато это так приятно, оказывается, ощущать детские плечики в руках…

* * *

Просидел там до семи и поехал домой. Уже на подходе к метро у библиотеки стал свидетелем того, как курившего перед спуском в метро молодого парня решил поддеть за импортные кроссовки пенсионер в пальтишке и берете.

— Тот, кто носит Адидас, скоро родину продаст! — громко проскрипел он, тыча в парня видавшей виды тростью.

Я аж прям притормозил. Нифига себе, думаю, наезд. И как парнишка выкрутится? Старших же мы все с детства, типа, уважаем…

— Тому, кто носит Адидас, всегда, везде любая даст! — с довольной рожей ответил ему оппонент и деду пришлось отступить под хохот проходивших мимо студентов.

Да я и сам не удержался от улыбки. Молодец парнишка. Находчиво, вежливо, и конфликт исчерпан, и настроение у окружающих поднялось.

И деда не послал.

Приехав домой, первым делом перетащил коробки с детскими машинами к себе в кабинет, чтобы не мешались, пока, под ногами. Как-нибудь в выходные перевезу в гараж.

Уж не знаю, жена сама вспомнила, что нашим мальчишкам сегодня полгода или коробки мои в коридоре увидела, но ждала она меня накрытым столом на кухне. Сел за стол, смотрю на неё… А у неё вид загадочный — загадочный. И возбуждённый, к тому же. Чувствую, что-то произошло, надеюсь, хорошее…

Глава 14

Москва. Квартира Ивлевых.

— А меня в командировку отправляют в Воронеж! — радостно сказала жена. — Впервые! В апреле.

— Надолго? — удивился я. Судя по настроению, сама согласилась. Всё-таки дети маленькие, насколько я знаю, не имеют права.

— Где-то на неделю. Так-то конкурс будет несколько дней проходить, но там ещё награждения, дорога…

— Что за конкурс-то?

— Всесоюзный конкурс парикмахеров, — воодушевлённо начала объяснять она. — Отборочные соревнования для участия в международном конкурсе… Ты же не против?

И она уставилась на меня умоляющими глазами. Конкурс парикмахеров… Ну, понятно. Ясно, ей любопытно посмотреть вблизи, на что способны крутые мастера… Прически под себя на будущее подобрать модные. Девочка есть девочка…

— Что же они такое мероприятие не в Москве-то проводят? — задал я риторический вопрос. — А с детьми кто останется?

— Ирина Леонидовна с удовольствием поживёт неделю у нас в деревне. Вместе с малышами.

— А бабушки как к этому отнесутся?

— Они очень обрадовались! — с готовностью ответила жена.

— Так ты уже всё продумала?

— Не всё, — смутилась она. — Парочку кроваток бы детских в деревню купить… Они пригодятся! — поспешила она добавить, увидев мой насмешливый взгляд. — Маме твоей ещё рожать, Инна с детьми на лето будет приезжать… И мы тоже.

— Ладно, езжай, — рассмеялся я. — Достану в деревню кроватки.

— Ура! — взвизгнула она и бросилась мне на шею.

— Нас в понедельник в ресторан пригласили вечером, — сообщил я, пока не забыл. — У Лёхи Сандалова день рождения.

Остаток вечера и часть ночи провёл, оформляя записки для Межуева.

* * *

Москва. Киевский вокзал.

Ахмад провожал Шанцева домой. Обдумав предложение Павла, Александр Викторович поменял билет и решил завтрашний день провести в Брянске. А что тянуть кота за хвост? Надо сразу пойти в обком и переговорить насчёт мясокомбината с первым секретарём. Лютов, вроде, нормальный мужик. Не одобрит идею с прокуратурой, так, может, другое что предложит.

— Смотрю я на тебя, Саш, у тебя такое лицо всё время озабоченное, — заметил Ахмад. — Скажи честно, директорствовать легче было?

— Легче, — охотно признал Шанцев. — Гораздо легче. Правила игры просты, как шашки. А в горкоме всё время как в шахматы играешь и ходы просчитываешь… Объездил в Москве кучу министерств, и везде одно и то же. Каждый сидит на своём месте, и боится его потерять. А что нужно, чтобы не потерять? Чтобы начальство тобой было довольно. А когда оно тобой довольно?

— Когда? — с интересом глядя на него, спросил Ахмад.

— Когда ты его не беспокоишь, не расстраиваешь, не напрягаешь…

— Правда, что ли?

— Я уже подозреваю, что они и не докладывают ни о каких проблемах наверх! Зачем руководство огорчать? Их задача не решить мои проблемы, а отправить меня в другое ведомство, переложив мой вопрос на другую голову. Это вообще высший пилотаж и такие чиновники на особом счету у начальства, они потом и сами становятся начальством.

— Да уж, если так оно и есть… — серьёзно посмотрел на него Ахмад. — Не завидую я тебе.

— Я сам себе не завидую… Завтра в Брянске в обком идти по поводу мясокомбината… И как мне разговор начать, так, чтобы Лютов сразу меня не послал?

— Не спрашивай меня, — замахал на него руками Ахмад. — Это тебе надо было вчера у Пашки спросить. Он бы точно что толковое подсказал. Он в таких темах себя как рыба в воде чувствует, даже удивительно для его возраста.

— Ну так обычный пацан в Кремль и не попал бы…

* * *

США. Штат Флорида. Тампа.

Яркое солнце прогрело сегодня воздух градусов до двадцати пяти. Туристы ещё не нахлынули, но уже чувствовалось, что сезон вот-вот откроется.

Как же здесь хорошо, — думал, глядя в окно своего офиса, выходившего прямо на залив,