Пон:

Изначально я хотел показать вагон-кинотеатр. Можно было бы включить самые разные фильмы. Навряд ли я стал бы позориться, показав свои старые работы (смеется). Мне хотелось включить какой-нибудь жестокий хоррор, чтобы зрители повторяли все движения и реплики, как это было в «Шоу ужасов Рокки Хоррора»[152]. Но если честно, мне не кажется, что там было бы много фильмов. Они бы крутили одно и то же на протяжении семнадцати лет, и зрители выучили бы сцены наизусть и повторяли все жесты и реплики. Я серьезно обдумывал такой вагон. Но в рамках бюджета нужно было хладнокровно решить, какие вагоны взять, а какие оставить, и сфокусироваться на последних. В результате тщательных раздумий мы исключили этот вагон, решив, что аквариум или бассейн произведут большее впечатление. Более того, недавно я обнаружил, что в поездах KTX[153] есть вагоны-кинотеатры! Было очень жаль, но мы решили не переносить на экран то, что и так существует в реальной жизни.

Ли:

Господин Легран, господин Рошетт, а что бы вы включили на экране в том вагоне?

Легран:

Я бы хотел включить одну из картин Анри-Жоржа Клузо, насколько мне известно, горячо любимого режиссером Поном.

Пон:

Было бы идеально включить «Плату за страх»[154].

Ли:

Действительно, это произведение полно напряжения, оно отлично подойдет.

Рошетт:

Лично я бы включил что-нибудь о зомби, ведь все пассажиры поезда похожи на живых мертвецов (смеется).

Ли:

Насколько мне известно, вы оба снялись в эпизодических ролях? Господин Легран, мне известно, что вы были среди людей из хвостового вагона, но, к своему стыду, я, даже зная об этом, не смог вас разглядеть (смеется).

Пон:

Там было темно, нужно приглядеться (смеется).

Ли:

Господин Рошетт, по сюжету вы рисовали портреты людей. Насколько мне известно, рисующая рука принадлежит вам[155]. Поделитесь, пожалуйста, своими впечатлениями, когда вы оказались перед камерой в Чехии.

Легран:

Это был очень увлекательный опыт. На меня наклеили фальшивую бороду и одели в вонючее пальто, чтобы я походил на человека из хвостового вагона.

Рошетт:

У меня есть борода, даже грим не пришлось накладывать. Разве что лицо немного обмазали кровью.

Ли:

То есть в кадре появляется не только ваша рука?

Пон:

Когда проходит Джейми Белл, они стояли позади него, то есть рядом с Крисом Эвансом. Рабочее пространство художника находится на втором ярусе, откуда он спускается на качелях. Изначально планировалось снять, как они вдвоем находятся в чердачном пространстве на втором ярусе. Но у них нет привычки сидеть на полу, и от сидения в неудобной позе в тесном пространстве они очень сильно вспотели и были на грани потери сознания. Я сказал им сразу же спуститься, и только тогда стало полегче.

Ли:

Лучше бы поместили авторов, драгоценных гостей, приехавших аж в Чехию ради съемок, в сауну или в клуб! (Смеется.)

Пон:

Я поступил так, потому что обоим авторам свойственен дух сопротивления, дух хвостового вагона (смеется).

Ли:

Я хотел бы задать вопрос о кастинге. Если бы на роль Сон Кан-хо нужно было взять иностранного актера, а вместо Тильды Суинтон или Криса Эванса – корейских, кого бы вы пригласили?

Пон:

Я не задумывался об этом раньше, но может, сделал бы министра Мейсон, которого сыграла Тильда Суинтон, мужчиной.

Ли:

В оригинале же этот персонаж – мужчина?

Пон:

Да, верно. Если бы он вновь стал мужчиной… То сразу в голову приходит актер О Гван-нок. Но тогда фильм слишком затянется (смеется).

Ли:

Да, он же достаточно медленно говорит? (Смеется.)

Пон:

Если бы длинные тирады министра Мейсон произнес О Гван-нок сонбэ… (Смеется). Кому бы из корейских актеров подошла роль Кёртиса, которого сыграл Крис Эванс? Честно говоря, на эту роль необязательно нужен мускулистый мужчина вроде Криса. Важна аура одиночества, вызывающая жалость. Наверное, подойдет Кан Дон-вон. Правда, он, размахивая топором, наверняка бы упал, не справившись с его весом (смеется). Переживаю, может ли он справиться со своей стройной фигурой? И тем не менее кажется, что актер Кан Дон-вон мог бы справиться еще лучше.

Ли:

А если бы персонажа Сон Кан-хо сыграл иностранный актер?

Пон:

Наверняка подошел бы Филип Сеймур Хоффман.

Ли:

Слова, произнесенные господином Рошеттом пять лет назад, очень впечатлили меня. Вы говорили, что, работая над второй и третьей частями, в отличие от первой, представляли, что рисуете сториборд фильма. Господин Рошетт, у меня к вам вопрос относительно актерской игры. Учитывая фундаментальные различия между комиксом и кино, создание персонажа в комиксе и игра актеров в кино ощущаются совершенно по-разному. Как вы, будучи художником-комиксистом, воспринимали актерскую игру в этом фильме? Есть еще один вопрос. Оригинальный комикс черно-белый, в то время как фильм – цветной. Что вы думаете по этому поводу?

Рошетт:

Игра актеров в кино ощущается гораздо более реалистично, чем движение персонажей в комиксе. Если рисунок погружает тебя в нереальный фантастический мир, то фильм намного ближе к реальности. У режиссера Пон есть талант приковывать внимание зрителя к странным и необычным историям. Черно-белая рисовка создает ощущение нереального мира, похожего на сон, в то время как цветное изображение ощущается более реалистичным, и от этого изобразить трагедию бывает сложнее. Тем не менее я был удивлен тому, как режиссер Пон Джун-хо сумел сохранить атмосферу безвыходности, приглушив общий цвет фильма. Если вернуться к теме кастинга, то мне казалось, что все актеры более-менее подходят, но выбор актера Криса Эванса меня очень удивил. Ведь он «Капитан Америка»! (Смеется.) Но после просмотра фильма я понял, насколько это было верным решением.

Легран:

Меня также впечатлил Крис Эванс! В финале, когда он исповедуется в своих грехах, совершенных в хвостовом вагоне, я даже прослезился, настолько убедительно он сыграл. Мне кажется, его талант затеняется из-за образа «Капитана Америки».

Ли:

Что вы думаете о финале фильма, который достаточно сильно отличается от оригинального произведения? Последняя часть трилогии заканчивается на еще более мрачной ноте, нежели фильм, как будто бы закрыв все двери.

Рошетт:

Я думаю, что у фильма гораздо более счастливый конец, нежели в оригинале. Финал кинофильма, где белый медведь, красивая девушка и маленький мальчик стоят на заснеженной горе, кажется оптимистичнее. Мы планировали делать четвертую часть, поэтому много думали о финале третьей, но в итоге завершили всё таким образом.

Легран:

Третья часть заканчивается таким образом, потому что мы не смогли найти другого решения. Поэтому мы были так рады финалу, который