совершенно не в его духе.

Конечно, он выглядит сексуально благодаря развитой мускулатуре и красивому лицу, но совершенно не романтичен. Он жесткий, серьезный и должен прикладывать усилия, чтобы не хмуриться. Так что не моя вина, что я так беспардонно захихикала.

– Ты засранка, – проворчал он, когда я уткнулась носом в его грудь. – Знаешь об этом?

– Да, я в курсе.

Его руки все еще держали меня, моя щека касалась прохладной кожи его плеча. Когда я подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза, он наклонился, и его губы прижались к моим.

Он застал меня врасплох, этот поцелуй, но, прежде чем все обдумать, я привстала на цыпочки, наслаждаясь тем, какие теплые у него губы. Мягкие. Согревающие. Согревающие с головы до ног.

Я приоткрыла рот, чтобы его язык проскользнул внутрь, не понимая, что, черт побери, я делаю, что мы делаем. Это не то, ради чего я сюда пришла, но, может быть, то, ради чего он меня позвал? Мы же просто друзья – и не должны целоваться на парковке после матча. Это было так… Ностальгически.

Мне казалось, что я снова в школе, целуюсь со своим парнем Рори после его футбольной игры на темной парковке перед раздевалками, откуда после празднования победы постепенно выходили его приятели. Рори был неопытен и неловок, его нетерпеливый язык вовсе не способствовал тому, чтобы я замлела и возбудилась.

Нет, это было не похоже на поцелуй с Далласом. Он знал, что делает: потому, что перецеловал сотни девушек, или потому, что мы… подходим друг другу?

Капля дождя упала мне на лоб, и я в удивлении посмотрела наверх. Еще одна попала на ресницы. И на щеку. Даллас целовал мой подбородок, пока я смотрела на небо. Этого не было в прогнозе погоды. Кто бы мог подумать, что пойдет дождь?

Глава двадцать вторая

Даллас

Любовь с первого взгляда возможна. Но имеет смысл посмотреть и во второй раз.

Эли Коэн

Знаете, чего мне хотелось? Целовать ее под дождем, пока мы оба не промокли бы насквозь, но Райан явно была не очень настроена на это. Она отстранилась от меня и, моргая, смотрела в небо. Она уже несколько раз жаловалась на холод. Стоять здесь и продолжать целоваться значило бы подвергнуть ее опасности простудиться.

Она схватила меня за руку. То есть дернула, показав на другой конец парковки:

– Видел?

– Что именно?

Мне не нужно было вытягивать шею, потому что я на голову выше нее и отлично вижу вдаль.

– Того парня! – Она, щурясь, вглядывалась сквозь пелену дождя. – Мне показалось, что он фотографировал.

Да, я тоже его видел, но не стал признаваться:

– В такой-то дождь?

Она кивнула, капли воды стекали с ее волос.

– Еще до этого…

Я взял ее за руку и потянул к машине.

– Почему мы все еще тут торчим? Поехали.

Несмотря на сырость и холод, она пошла за мной с неохотой, явно намереваясь потащить меня к тому мужчине на парковке – профессиональному фотографу, если мои подозрения были верны. Промокшие до нитки, мы наконец-то забрались в пикап. Влажная футболка прилипла к телу, как вторая кожа, а все потому, что я забил на пальто и даже не подумал надеть что-нибудь с длинными рукавами. Пуховик Райан, должно быть, стал фунтов на тридцать тяжелее из-за того, что вобрал в себя столько воды.

Она стянула с головы шапку. Взъерошила волосы пальцами, но это нисколько не помогло придать им аккуратный вид, пряди торчали во все стороны, с их кончиков капала вода. Стянув с себя пуховик, она положила его в ноги и, оправив на себе свитер и остальную одежду, пристегнулась.

– Итак, – наконец сказала Райан.

Выезжая с парковки, я выглянул в окно и кивнул чуваку в желтом светоотражающем жилете, который указывал мне направление своей оранжевой светящейся палкой. Узнав меня, он улыбнулся, и я помахал ему в знак благодарности.

– Итак, – эхом отозвался я, не зная, что еще сказать. На стадионе было оглушительно громко – одно дело слышать этот рев, находясь на трибунах, и совсем другое – будучи на поле.

Конечно, я умею абстрагироваться, но это тоже требует усилий и сосредоточенности, а прямо сейчас мой мозг требовал отдыха, у него не осталось ресурсов на развлечение пассажира моей машины светской беседой.

– Куда поедем?

После небольшого раздумья я ответил:

– Обычно я либо еду домой и отрубаюсь, либо еду домой и смотрю кино, чтобы расслабиться, либо выхожу пройтись, купить еды или типа того.

Она кивнула.

– Ты рада, что пришла сегодня? – спросил я ее с искренним любопытством.

– Да, конечно. Это было весело. – Райан смотрела в окно на проносящиеся мимо дома. – Я и не осознавала, насколько ты хорош.

Не осознавала, насколько я хорош? Думала, что я яйца выеденного не стою? Что весь сыр-бор из-за какой-то ерунды? Что агенты и возможности берутся из ниоткуда и есть у любой бездарности? Черт бы ее побрал, эту девчонку!

– Я на своем месте.

Райан еще раз взъерошила волосы, прежде чем взглянуть на меня.

– Ты голоден?

Была середина дня – не рано, но и не поздно, – так странно получилось из-за того, что у нас была утренняя игра.

– Еще нет.

Отчасти благодаря протеиновому коктейлю, который я проглотил сразу после матча. Еще у меня были упаковки с едой, которую персонал раздает нам на выходе из раздевалок, – два сэндвича с индейкой, на которые у меня сейчас не было настроения, и я бросил их на заднее сиденье пикапа. Но мне все равно нужно будет съесть их, когда вернусь домой.

После каждой игры нам дают с собой роллы или сэндвичи, чтобы мы могли поддержать силы, поскольку во время игры сжигаем калории как бешеные и не можем зарядиться в течение этих нескольких часов. Райан постукивала ногтями по центральной консоли, и я не мог не обратить внимания на ее руку, на ее длинные изящные пальцы. На блестящие розовые ногти.

Не бери ее за руку, Даллас. Успокойся. Я отвел глаза, сосредоточившись на дороге, чтобы не пропустить нужный поворот.

– Хочешь, чтобы я отвез тебя домой?

Скажи это сейчас или умолкни навечно.

– Конечно.

То, что я почувствовал, – что это было? Разочарование? Я думал, может быть, она захочет немного потусоваться со мной и братьями, посмотреть шоу, пооткисать вместе, заказать что-нибудь поесть и в итоге провести неплохой вечер. Это был долгий день, и еще один горячий душ тоже не помешал бы; вода в душевых в раздевалке никогда не бывает достаточно горячей.

Горячий душ. Мясо. Макароны. Вода, вода и еще раз вода. Я молил бога, чтобы дома никого не было, когда я вернусь, – не знаю, что со мной будет, если там окажутся соседские прилипалы. Только не снова.

Когда мы подъехали к дому Райан, дождь все еще лил как из ведра, затянутое тучами небо темнело по мере приближения вечера. Я зевнул.