Теперь он лежал на спине, глядя в потолок.

– Нет, конечно, нет. Почему ты спрашиваешь об этом?

Я пожала плечами, прикусив нижнюю губу:

– Такое от тебя ощущение. Кажется, ты боишься ответственности, и вообще у тебя проблемы с взаимоотношениями.

– Почему ты так говоришь?

Действительно, почему? Почему мне не все равно? Даллас Колтер не моя проблема, но я уже решила, что хочу помочь ему, научить его общаться, используя те уроки, которые преподали мне мои родители, а в науке романтических отношений общение играет первую роль.

– Такое чувство, что, если бы ты состоял в отношениях, ты бы не шел ни на какие уступки и компромиссы.

Он взял свою подушку и снова сел, опираясь на нее локтями.

– Я говорю то, что имею в виду, и имею в виду то, что говорю. Поэтому ты считаешь, что я не способен на уступки и компромиссы?

Ну, типа да. Но в то же время нет.

– Не думаю, что твоя проблема в том, что ты слишком прямолинеен и говоришь то, что хочешь сказать. Твоя проблема кое в чем другом.

– Начнем с того, что кто сказал, что у меня есть проблемы?

– Единственное, что тебя волнует, – это футбол. Не думаешь, что это проблема?

Он фыркнул:

– А что еще должно меня волновать? Я люблю свою семью. Мой старший брат играет в футбол, мои младшие братья играют в футбол, наш папа играл в футбол. О чем мне еще волноваться? – Он начал загибать пальцы. – Жены у меня нет, девушки тоже, оценки у меня хорошие, мне не нужно беспокоиться о работе. Что я такого упустил, Райан, что тебе кажется проблемой?

Вот черт. Похоже, он очень сильно… обиделся. Возможно, я перегнула палку и мне стоило держать рот на замке. Кто я вообще такая, чтобы советовать ему, как себя вести? Он прав. У него нет девушки. Она ему не нужна. Его девушка, жена и любовница – игра под названием футбол.

Глава двадцатая

Даллас

Не побояться признать, что у тебямаленький, – это так же круто, как если бы у тебя был большой.

Пора собираться на тренировку. Но я все еще лежал в кровати, заложив руки за голову и глядя в потолок. Постельное белье на моей стороне кровати сбилось к ступням, потому что я отпихнул его туда и не собирался сейчас поправлять.

«Единственное, что тебя волнует, – это футбол. Не думаешь, что это проблема?» Не-а. Футбол – это моя карьера. Мое будущее. Университет – путь к нему. Я сосредоточен на своей цели, и что с того? Это не значит, что я боюсь ответственности.

Хорошо, свидания и вот это все – последнее, о чем я думаю, мне плевать на них. Ну и пусть я не разносторонний. Мой агент, кажется, единственный, кого это волнует. Мне и одному было неплохо все это время, спасибо за беспокойство и идите к черту. К тому же не стоит забывать о токсичных отношениях моих родителей. Отец изменял маме при каждом удобном случае во время своих поездок с командой по разным городам, а мама в это время сидела дома, присматривая за четырьмя своими мальчиками.

Как она это выдержала, я не понимаю. Помню, как она умоляла его, как плакала в туалете после того, как всплывала очередная история о его измене. Она думала, что мы не слышим. Как самый старший, Дюк пытался оградить нас от этого. Наш отец был великим человеком, выдающимся футболистом. Отличным спортивным комментатором. Легендой.

И ужасным отцом, который гордился нами, только когда мы получали награды, когда лезли вон из кожи, добиваясь успеха потом и кровью. Он никогда не пропускал банкеты в честь победы, но ему было плевать на все то, что так важно для подростков: музыкальные концерты, торжественные линейки, выпускные, научные ярмарки, проблемы с учебой… Он ни разу не помог нам с домашкой по математике. Мир праху его…Некоторых после смерти начинают почитать как святых, но мой батя при жизни точно таким не был. Но это все лирическое отступление.

Я повернул голову и посмотрел на лежащую рядом Райан. Ягодицы торчат, из-под короткой майки выглядывает пупок. Я протянул руку и слегка толкнул ее:

– Привет. Пора просыпаться.

Было еще рано, солнце едва поднялось над землей, но в этом доме не принято долго валяться в кровати. Особенно если Райан хочет отведать блинчиков и яиц – этот божественный завтрак чемпионов. Или, иными словами, завтрак трех парней, которые сжигают калории, как в печке, и поэтому должны есть как лошади.

Райан застонала и перевернулась.

– Эй! Подъем, соня.

– Оставь меня в покое, – пробормотала она, шаря руками в поисках одеяла. Нащупав его, она потянула его наверх, чтобы укрыться. Но это было бесполезно, потому что утро уже наступило и пощады не будет.

– Райан, пришло время завтрака.

Было слышно, как мои братья уже возятся на кухне: взбивают блендером протеиновые коктейли и тесто для блинов.

Райан что-то глухо проворчала. Ладно, она явно не жаворонок…

– Что ж, как хочешь. Надену-ка я свои спортивные штаны и спущусь на кухню, где Тиффани и Как-ее-там составят мне компанию.

Это сработало. Райан скинула одеяло и села на краю кровати. Ее длинные волосы спутались и очень мило торчали в разные стороны. Она потерла руками лицо и, изогнувшись в талии, повернулась ко мне.

Я рассмеялся:

– Теперь я знаю твои болевые точки.

Она прогнулась в пояснице, потягиваясь:

– Я здесь затем, чтобы делать свою работу. И никто – зевок – мне в этом – зевок – не помешает.

Я снова засмеялся:

– Как скажешь, спящая красавица. Я схожу в туалет, и мы сможем спуститься на кухню вместе через несколько минут.

Она кивнула, потирая глаза костяшками пальцев:

– Мне тоже нужно пописать. Давай быстрее.

Очаровательно.

Перестань, Даллас, она не милая и не очаровательная.

У нее гнездо на голове, она продолжает что-то ворчать себе под нос, слоняясь по моей спальне в попытке проснуться, и еще она любит командовать.

Мне тоже нужно пописать. Давай быстрее.

– Иди первая. Я спущусь вниз и воспользуюсь туалетом брата. Встретимся на кухне.

Она показала мне через плечо большой палец вверх, вышла за дверь и исчезла в ванной напротив. Определенно не жаворонок. Я накинул рубашку, натянул сетчатые спортивные шорты, спустился на кухню и, к удивлению своему, обнаружил там только братьев – соседок поблизости не наблюдалось.

– А другие близняшки все еще спят?

Дрейк покачал головой:

– Не. Тиффани сказала что-то о том, что ей типа нужно снять контактные линзы, так что они не ночевали тут.

– А-а-а, – протянул я.

Скорее всего, она не хотела, чтобы ее видели без накладных ресниц и штукатурки, но это оправдание тоже приемлемо. Я прошлепал к кофейнику и взял две кружки, наполнив одну для себя и одну для шалуньи на втором этаже.

– Райан спустится через минуту. Она писает.

Дрю кивнул:

– Не могу поверить, что