— Вижу дым, который идет из танка! — передал мне Женя.

— Танк? Подбили ВОГами? — не поверил ему я. — Доложи точнее!

— Сзади танка пошел дым. Может, граната попала в воздуховод в районе моторного отсека? Не знаю. В общем, он дымит, и они откатываются, — Женя был спокоен, как удав: ни эйфории, ни ощутимого волнения или восторга в голосе.

Таким как он, флегматикам, простым и безэмоциональным, на войне намного легче. Там, где другой мог известись от нахлынувших чувств, «Айболит» оставался спокоен.

«А горы все выше! А горы все круче! А горы уходят под самые тучи! Но лезет вперед Айболит! И одно только слово твердит: Лимпопо. Лимпопо! Лимпопо!».

— Остановились. Экипаж вылезает. Пусть подкинут им пару очередей «осадков», — попросил Женя.

— Как обстановка? — спросил я после двух очередей из АТС.

— Один «двести». Они его бросили. Сели обратно в танк и поехали. Из танка идет сизый дым.

Командир тоже, как и я, не поверил в поражение танка.

Он поднял «Орлан» — большой беспилотник — но танка не обнаружил. А раз нет танка, то нет и наград. На этом история с танком и закончилась.

— Плюс один к тем четверым, — кратко подвел итог боя Женя.

Этот эпизод показал, что «Айболит» отлично усвоил мои уроки по работе с наводкой артиллерии. Не важно, подбили мы танк или не подбили — важно, что Женя точно навел АТС! Пусть командование не оценило его действий — для себя я мысленно поздравил нас с победой.

Они прошли еще метров двести и наткнулись на следующий блиндаж с украинцами, которые открыли по ним огонь из стрелкового оружия и крупного калибра. Группа выполнила задачу и выяснила расположение огневой точки противника: укреп находился на западе, на стыке лесополосы и асфальтной дороги. Штурмовать его команды не поступало. Я приказал им откатываться обратно.

Через час к нам на позицию пришел «Зеф». Он привел первого пленного, которого они взяли при возращении с штурма.

— Давай пиздуй быстрее, — подгонял его «Зеф». — Смотри, командир! — «Зеф» радовался этому пленному, как игрушке.

— Сам взял пленного? — с улыбкой спросил я «Зефа».

— Ну! Иду там… Первым, а тут смотрю выходит этот фраер! Я ему автомат в пузо — хуяк! Он и дернуться не успел. Реакция сработала, — затараторил «Зеф», кивая на пленного.

Пленный стоял и внимательно слушал то, что говорил Артем. Его внимательные глаза бегали от меня к «Зефу», и обратно. Во взгляде были одновременно и испуг, и сосредоточенность. Это был коренастый мужчина лет сорока пяти, с славянским открытым лицом, короткой стрижкой тронутых сединой волос и зелеными глазами. Он имел широкую грудную клетку и мускулистые руки. Одет он был в отличную форму с наколенниками и налокотниками, явно приспособленную для работы в полевых условиях. «Зеф» притащил его автомат с пламегасителем.

— Ты откуда? Имя? Часть? Звание? — спросил я у него.

— В асы ль… — начал он на украинском, но быстро переключился на хороший русский: — Василий Глушко. 17-й Отдельный Стрелковый Батальон. Солдат. Мобилизованной, — выпалил он, как на докладе.

Я взял у «Зефа» автомат украинца и внимательно стал его рассматривать. Это был хороший АКС-74, с тактической ручкой и пламегасителем.

— Как ты оказался один вдали от своих позиций? — глядя в его настороженные глаза спросил я.

— Заблудился. Я только три дня, как «на нули». Я трактористом работал… Забрали и привезли.

— Не пизди. У тракториста такой формы и такого автомата быть не может. Шевроны какие у него были? — повернулся я к «Зефу».

— Никаких не было. Думал на сувениры забрать. А у него голяк.

— Замотайте ему глаза и отведи на завод. А пока этот тракторист пусть сидит вон там, — указал я, куда посадить пленного. — Сдается, «Зеф», ты поймал важную птицу!

Я протянул ему руку и с удовольствием пожал ее:

— За проявленную смекалку и личную храбрость тебе присваивается внеочередное звание — «Штурмовик в законе»! Можешь обменяться с ним одеждой. Форма, ботинки и остальное теперь по праву принадлежат тебе!

— Служу России! — осознавая всю серьезность момента ответил «Зеф».

Он переоделся и вернулся к своей группе, а пленного я передал дальше по цепочке и доложил командиру свои размышления по его поводу.

— Судя по комплекции и экипировке, это один из ССОшников, которые стреляли по нам с флангов с целью спровоцировать дружественный огонь между нами и «Пятеркой».

— Разберемся. Передам его нашим из разведки, — коротко ответил командир. — Группа «Айболита» — молодцы! Так им и передай!

Логистика

Всю свою жизнь, начиная с тринадцати лет, у меня был свой бизнес. В моем подчинение порой находилось несколько десятков человек. В первую очередь я налаживал логистику поставок и продаж. Сращивал и договаривался. Искал новых партнеров и более выгодные варианты. Здесь я начал выстраивать такие же схемы, как в бизнесе. Для того, чтобы все работало, как единый механизм, командир подразделения должен быть не просто воином, но и хорошим менеджером. А также, по совместительству, — отделом кадров, подбирающим бойцов по личностным качествам. «Антиген» сидел на заводе в «Подвале» и руководил оттуда группами эвакуации. Через него шли продукты и боекомплект. Его ребята доставляли все необходимое на передок и уносили обратно раненных для оказания им первичной медицинской помощи. «Птица» стал заместителем командира и помогал ему в штабе, а я оказался на передовой. Отделение разведчиков «стерлось», и его остатки растворились в моем отделении. Оставался еще Леха «Магазин», который тоже занимался логистикой на дальних подступах.

У нас теперь было несколько позиций, и нам в первую очередь нужно было наладить бесперебойную поставку: от «Подвала» на заводе «Рехау» до всех точек, где закрепились бойцы. Этот путь необходимо было разбить на отдельные отрезки, чтобы сделать подвоз и вывоз более быстрыми и менее затратными для бойцов. Этим начали заниматься резервная группа «Абакана» и группа эвакуации «Антигена». Они прокладывали новую ветку метро: Зайцево — «Шкера» — «Трубы» — «Подвал» — Передок.

«Подвал» украинская артиллерия стала методично разбирать с первого дня: со снарядами у них было все в порядке, и туда ежедневно прилетали разные калибры — от ВОГов с беспилотников до сто двадцатых мин.

Под вечер черно-серое донбасское небо стало по-зимнему неласковым. Воздух был наполнен тоскливым холодом и колючей тревогой. Наша основная позиция, на которой я находился, была на перекрестке между заводом «Рехау» и стелой при въезде в Бахмут. Знаменитая стела