Шрифт:
Закладка:
Эйден не останавливается. Он толкает свои пальцы внутрь меня сильно и быстро, как будто трахает меня своим членом. Я выгибаюсь дугой с каждым безжалостным толчком.
Я задыхаюсь, тяжело дышу и хнычу. Хуже всего то, что я не могу это контролировать.
Даже несмотря на дождь, общественное место и тот факт, что тетя может выглянуть с кухонного балкона в любую секунду, я не могу остановиться.
Черт, от этого мне становится еще жарче. Так жарко, что капли дождя почти испаряются на моей коже.
Он овладевает мной и превращает меня в эту незнакомую, пугающую версию.
– Ты не позволишь ни одному другому мужчине прикоснуться к тебе. Ясно?
Я слишком поглощена его дьявольскими пальцами, чтобы обращать внимание на его слова.
Что-то жестокое и разрушительное нарастает внизу моего живота, сталкиваясь и круша его ритм.
Я чувствую эту волну. Я доводила себя до оргазма и раньше, но всегда сдерживалась в последнюю минуту, боясь той интенсивности, которую он приносит.
Теперь я не могу остановить это, даже если захочу.
Тебе нравится, когда твою волю забирают, не так ли?
Его слова вызывают жар внутри меня.
Боже. Что со мной не так?
– Скажи да, – приказывает он, щелкая по моему клитору.
Стон срывается с моих губ, независимо от того, как сильно я пытаюсь сдержать его.
Он крепче сжимает мою шею.
– Скажи да, или я остановлюсь.
Его ритм становится все более интенсивным, словно доказывая свою правоту.
Я хнычу, выпучив глаза.
Нет, он не может остановиться. Только не в этот раз. Я почти. Почти у цели.
– Я… я…
– Скажи это, черт возьми. – Он вонзается в меня сильнее, отчего под моими веками образуются звездочки.
– Да! – я кричу, когда волна оргазма захлестывает меня.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но он застывает на букве «о», и слова не выходят наружу.
Он украл у меня способность говорить.
Дышать.
Думать.
Яростная волна не отпускает меня. Даже когда он вытаскивает пальцы из меня.
Он засовывает их – все еще влажно блестящие – мне в рот.
– Открой.
Я качаю головой, приоткрывая губы, чтобы возразить, но он пользуется случаем и засовывает оба пальца мне в рот.
– Ты чувствуешь себя на мне, сладкая? – Он отрывается от моих губ и проводит пальцами по моему языку.
У меня текут слюни, но я хочу сокрушенно покачать головой. Мое горло сжимается прежде, чем я успеваю произнести хоть слово.
– Соси.
Я делаю это осторожно, просто чтобы не пускать слюни как собака.
Ощутить себя на нем – это странное, внетелесное переживание. Но я не останавливаюсь.
Я не могу.
Как будто мой язык хочет что-то выразить после того ощущения, которое он только что доставил мне.
Эйден высовывает пальцы так же внезапно, как и засовывает их внутрь, оставляя меня ошеломленной и все еще прислоненной к машине, дышащей хрипло и неровно.
Затем он делает то, что шокирует меня до глубины души.
Он нежно целует меня в нос.
Его глаза все еще темные, но они становятся намного яснее, когда он говорит:
– Хорошая девочка.
* * *
До конца недели ни Эйден, ни Ксандер не появляются в школе.
Они оба отстранены от занятий.
Согласно слухам, тренер отправил их в частный лагерь до окончания срока их дисквалификации в качестве формы наказания.
Ни один тренер не захотел бы, чтобы два его звездных игрока вцепились друг другу в глотки. Особенно в выпускном классе.
Я просто счастлива, что у меня есть личное пространство от Эйдена.
После той дождливой ночи мне нужно нечто большее, чем просто пространство.
Мне нужен континент между нами.
Как я могла уступить ему? Даже кончить?
Он больной монстр. Он только причиняет мне боль.
Даже уничтожает меня.
Так почему, черт возьми, я не могу перестать думать о той ночи?
Эйден по-прежнему шлет обычные грязные сообщения о том, что он думает сделать со мной, когда вернется. С каждым днем они становятся все более грубыми и запретными. Я никогда не читаю их в присутствии тети и дяди.
Этот ублюдок губит меня, и у меня нет способа остановить это.
Поскольку тетя и дядя работают в выходные, я решаю переночевать у Ким в воскресенье. Через несколько дней у нас контрольная по математике, так что мы тратим некоторое время на учебу.
Дом Ким находится на стороне высшего класса. Их район кричит о богатстве, и он полон аристократов и денег. Я стою в спальне Ким и смотрю на балкон. Дом Ксандера находится напротив. Я даже представить себе не могу, каково это – соседствовать со своим ночным кошмаром.
Дом Эйдена находится дальше по улице. Он огромный, внушительный и… безжизненный. Никто не входит и не выходит.
Эйден, должно быть, все еще в своем лагере.
Не то чтобы меня это волновало.
Yellow группы Coldplay звучит с моего телефона, и Ким подпевает ему, роясь в своем шкафу.
Мы только что уложили Кириана спать после того, как повозились с макаронами с сыром. Мать Ким сейчас в своей студии, и ее нельзя беспокоить, когда она работает над следующим шедевром.
Кир казался вполне довольным тем, что на его воскресных свиданиях были только мы с Ким.
– Что ты делаешь? – Я наконец сосредотачиваюсь на ней и на всех нарядах, которые она разбрасывает по кровати.
– Ронан устраивает вечеринку в эти выходные. Он только что написал мне.
С каких это пор Ронан пишет ей эсэмэски?
– Ты действительно идешь на вечеринку к Ронану?
– Это выпускной год, Элли. Мы не проживем его дважды. – Она улыбается, позируя с шарфом из искусственного плюмажа на шее. – Давай, выбери что-нибудь.
– Пас. Меня не интересуют вечеринки.
– Перестань морозиться, и пошли.
– Нет.
– Однажды я собираюсь убедить тебя.
– Никогда, Сатана.
Я собираюсь переодеться в пижаму, когда мой телефон вибрирует.
Мой пульс почти учащается, когда я вижу имя Эйдена.
Эйден: Давай встретимся.
Я почти могу представить себе его властный тон, если бы услышала, как он произносит эти слова. Я думаю, это подтверждение того, что он вернулся из лагеря.
Эйден: Я скучаю по тебе.
Что-то так сильно сжимается у меня в груди, что становится больно.
Как он может так легко произносить подобные слова? Как он может так легко выводить меня из себя?
Эйден: Я знаю, ты тоже скучаешь по мне. Тебе не обязательно это говорить.
Высокомерный ублюдок.
И нет, я ни черта не скучаю по нему.
Кто скучает по своему мучителю?
По кошмару?
Эйден: И
