на троне, но один из представителей короля подошел к нему и влепил пощечину. После этого папа три дня провел в плену у французов. Горожане отбили его, но Бонифаций VIII, очевидно, ничего не ел в плену – из страха, что его отравят, – и вскоре умер (ослабленный, вероятно, голодом и потрясением).

А Филипп, желая наложить руку и на папский престол, заставил папу римского переехать поближе: из Рима – к нему под бок, в Авиньон.

И, конечно же, он мечтал расквитаться с тамплиерами и начал интриговать. Прежде всего, он приказал собрать на этих монахов-рыцарей компромат, выяснить, что творится в их крепостях, в их приоратах, за закрытыми дверями в их общинах. Помогали в этом королю его советники Гийом де Ногаре и Ангерран де Мариньи (эти исторические персоны действуют в серии романов Мориса Дрюона «Проклятые короли»), поддержавшие Филиппа также в борьбе с папами римскими.

В это время – в начале XIV века – дела крестоносцев шли очень плохо. Их выдавили из Святой земли, и они совершенно не понимали, как действовать дальше. Тогда возникла идея объединить все рыцарские ордена в один (это прежде всего касалось двух главных орденов – тамплиеров и госпитальеров) и отправить их в огромный крестовый поход. Тамплиерам, однако, этого совершенно не хотелось. Главный центр их тогда размещался на Кипре. Их Великий магистр Жак де Моле выехал оттуда, чтобы попытаться убедить и папу римского, и монархов отказаться от этой идеи. Он приводил аргументы: пока ордена соперничали, пока тамплиеры хотели казаться лучше госпитальеров, а госпитальеры – лучше тамплиеров, выигрывал весь христианский мир. Он утверждал, что нужно не сливать ордена, а организовать один мощный крестовый поход, куда снова, как в былые времена, пойдет вся Европа: все рыцари, ордена и государи. Это обеспечит победу.

Жак де Моле, судя по всему, совершенно не подозревал о надвигающейся на него опасности, потому что еще за несколько дней до крушения ордена участвовал в похоронах некой знатной дамы в Париже. Но 13 октября 1307 года (любители ужасных совпадений любят подчеркивать, что это была пятница, 13-е) по тайному приказу короля Жака де Моле и всю верхушку ордена взяли под арест. А вслед за ними – огромное количество тамплиеров по всей Франции.

Начались допросы и следствие. Пытки тогда не просто считались допустимыми, а были нормой – иначе как добиваться признаний? Тамплиеров жестоко пытали. Кто-то из них вел себя мужественно, кто-то очень быстро ломался. Всё это длилось семь лет, и в конце концов они дали совершенно ужасающие признания: в том, что на самом деле служили дьяволу, что при вступлении в орден от них требовали совершения разных кощунственных действий, что они поклонялись какому-то дьявольскому чудищу Бафомету и участвовали в оргиях. Их, конечно же, обвинили в содомии, аргументируя тем, что при вступлении в орден нового рыцаря приветствовали поцелуем – да не в уста, а в копчик. В общем, один кошмар накручивался на другой, и за семь лет набралось много интересных сведений, которыми Филипп IV, естественно, делился с папой – желая, чтобы понтифик призвал христианский мир к преследованию тамплиеров.

Король обратился к подданным: «Слуха нашего достигло известие, поразившее и ужаснувшее нас, из достоверных источников пришла к нам горькая, прискорбная и страшная весть о чудовищном преступлении, о мерзких и богопротивных деяниях, недостойных рода человеческого и противных всему человеческому. Осознав всю тяжесть этого преступления, мы исполнились великой скорби, тем большей, что, без сомнений, преступление это зашло так далеко, что оскорбляет божественное величие, истинную веру и всё христианство, являет собой бесчестье для всего рода людского, опасный пример зла и невиданное прегрешение».

Папа римский Климент V не хотел ссориться с Филиппом, поскольку сильно от него зависел. Однако ему не нравилось, что король взялся судить рыцарей Храма. И он стал требовать, чтобы тамплиеров передавали папскому суду – это дало бы шанс тамплиерам. Но Филипп, естественно, воспротивился.

В разных странах ситуация складывалась по-разному. В Англии тамплиеров, например, арестовывали, но судили как-то вяло, без особых пыток – и ничего ужасного от них не узнали. На том же Кипре их не хотели даже арестовывать, но сделали это под давлением папского престола. В Испании, в Арагонском королевстве, осудили, а в Кастилии – нет. В Германии тоже осудили.

По требованию папы приезжали кардиналы, чтобы допрашивать тамплиеров. Однако если тамплиеры отрекались от своих прежних показаний и говорили кардиналам, что ни в чем не виноваты, то это считалось вторичным впадением в ересь. Человек один раз признался, покаялся в своих грехах, а потом отрекся – во все времена это причислялось к особо тяжким преступлением и грозило смертью. Многие боялись, что позже их объявят вторично впавшими в ересь, и предпочитали во всем признаваться – в надежде, что сумеют вырваться на свободу. В какой-то момент даже пошли слухи о двух тысячах сбежавших тамплиеров, которые пытались вырвать из рук тюремщиков своих братьев. Рыцарей еще не казнили, а о них уже начали слагать мифы.

В марте 1314 года Жака де Моле и еще трех руководителей ордена тамплиеров, совершенно измученных семью годами пыток и допросов, вывели на парижскую площадь, объявили виновными в жутких религиозных и сексуальных преступлениях и приговорили к пожизненному заключению в монастырской тюрьме. Им сохранили жизнь.

И вдруг двое из этих четверых – Жак де Моле и приор Нормандии Жоффруа де Шарне – отреклись от всех своих показаний и стали кричать, что невиновны. Они, конечно, понимали, чем это им грозит. Но, очевидно, решили в последний момент объявить о своей невиновности перед толпой. В результате двух других отправили в монастырскую тюрьму, а де Моле и де Шарне вечером того же дня сожгли на костре как повторно впавших в ересь.

Легенда гласит, что Жак де Моле, последний Великий магистр ордена тамплиеров, проклял короля и его потомков до тринадцатого колена. Взойдя на костер, уже окутанный клубами дыма, он якобы сказал: «Бог знает, кто не прав. И скоро несчастья постигнут всех тех, кто нас осудил». Как написал один из историков, смерть так спокойно забрала его, что все даже удивились. Очевидно, он сразу задохнулся и не мучился.

Действительно, вскоре (в этом же году) умер папа римский Климент V, который, хотя и пытался поначалу заступиться за рыцарей, в конце концов одобрил осуждение и роспуск ордена. А следом скончался и Филипп IV, немолодой, но и не такой уж старый человек. Конечно, люди сразу вспомнили страшную сказку о проклятии тамплиеров, которая сохранялась в