что оторвала голову капитану, так и не нашли. Укувыркалась куда-то в сторону. И неизвестно даже, в какую сторону и на какое расстояние. Искать ее – все равно что на том же месте ночью искать иголку. В ФСБ исследовали две пули. Наш эксперт через сеть Интернет имеет доступ к их отчетам и сможет провести сравнение. Так что, как только вернется наша машина, мы сразу заглянем к эксперту. Надеюсь, к тому моменту у него уже будет какой-то результат. Хотя бы самый приблизительный.

Машина прибыла через пятнадцать минут. Габиб Баширович сам спустился в морг и доложил о прибытии. При этом за неимением маски он двумя пальцами зажимал свой широкий нос. Голос водителя от такого зажима стал приторно-гнусавым и неузнаваемым. Сергей Николаевич подумал, что этот метод можно использовать при каком-то телефонном разговоре, когда не хочешь, чтобы тебя узнали. И сразу после этого сообщения водитель вышел. Не смог, видимо, долго терпеть ужасный запах, стоявший в морге. Он даже не отреагировал на ворчливый окрик Нияза Муслимовича:

– Что так долго ездил?

Сергеев вышел вслед за Габибом Башировичем и сразу сел в микроавтобус на свое уже привычное переднее пассажирское сиденье, благо капитан юстиции Исрафилов, который это место облюбовал раньше, уже уехал с другим микроавтобусом, чтобы передать эксперту извлеченную из черепа русского офицера, убитого в девятнадцатом веке, пулю. Полковник, видимо, нашел еще тему для разговора с мелким лысым патологоанатомом и слегка задержался в морге. Наконец он вышел, снял маску и снова с трудом забрался на свое привычное место.

– В управление, – распорядился полковник.

Глава 18

До места добрались очень быстро. Микроавтобус, очевидно, попал в «коридор зеленого света», то есть все другие сигналы светофора машина преодолевала за то время, что проезжала от одного светофора до другого, и попадала снова на «зеленый». В конце концов Габиб Баширович остановился у крыльца управления, подъехав к нему почти вплотную.

– Прибыли? – словно он всю дорогу ехал с закрытыми глазами, спросил полковник Гаджигусейнов.

– Приехали, – подтвердил Габиб Баширович.

Полковник повздыхал и стал пробираться к выходу. Выйдя из автомобиля, он двинулся в подъезд. На крыльцо вышел покурить постовой в форме СОБРа.

– Это со мной… – показал полковник за спину оттопыренным большим пальцем.

Постовой в ответ на это только козырнул. Таким образом, Сергееву не пришлось дожидаться, когда ему выпишут пропуск. Нияз Муслимович двинулся вниз по лестнице в цокольный этаж, где, видимо, и располагалось рабочее место эксперта. Тычком тяжелого кулака он попытался открыть внутрь одну из дверей с правой стороны коридора. Но по расположению дверных петель Сергей Николаевич понял, что дверь открывается наружу. Обогнув полковника, постучал и открыл дверь.

– Все время забываю, в какую сторону дверь открывается. Спасибо… – сказал полковник. – Привык, понимаешь ли, в своем кабинете на втором этаже. Там в дверь ткнешь, она и откроется. А здесь кто-то придумал…

Что именно «кто-то придумал», полковник не договорил, потому что уже знакомый старшему лейтенанту говорливый эксперт встал из-за стола с микроскопом посредине и широко улыбнулся.

– А я только думал вам позвонить, Нияз Муслимович. А тут вы сами пожаловали. Это очень хорошо. Объяснять на пальцах всегда лучше, чем по телефону. Доходчивее получается.

Полковник жестом остановил быструю речь эксперта.

– Давай ближе к делу, если есть что сказать.

– Есть кое-что, но не скажу, что эти сведения точно сдвинут дело с мертвой точки. Начну, пожалуй, с перчатки. Перчатка другая. Не та, в которой убийца держал молоток. Расположение и направление ворсинок у замши иные. Но на самом молотке тоже несколько ворсинок осталось. Я их сравнил и пришел к выводу, что эти ворсинки от перчаток из одной партии. То есть перчатки, скорее всего, куплены в одном и том же магазине и, я даже думаю, одновременно. Представьте себе, как продавец берет перчатки из одной пачки… Нет, есть, конечно, вероятность, что пачку переложили с места на место и начали брать перчатки для продажи с другого конца пачки. Но много ли у нас продается таких перчаток с крагами, предназначенных специально для эксплуатации мотоциклистами. Я попытался выяснить через Интернет. Специализированных магазинов у нас в Махачкале восемь. Купить перчатки с крагами могли в любом из них. Кроме того, в городе есть множество мелких магазинов запчастей, где тоже можно приобрести такие перчатки. О всей республике я уже не говорю. Кроме того, материал этот довольно ноский, и купить перчатки могли даже несколько лет назад. С тех пор в каждом магазине по десятку продавцов сменились, а те, кто остался, естественно, не могут помнить всех покупателей. Это я к тому говорю, что искать через магазины – просто время терять…

– Понятно, – сказал полковник Гаджигусейнов.

– А мы и не будем через магазины искать, – высказал свое мнение старший лейтенант. – Мы просто вернем перчатку Светлане Керимовне и заодно спросим, где она ее покупала. Вот и все.

– Резонно, – согласился полковник. – Вот ты, старлей, это и сделаешь…

– Сделаю, – согласился Сергей Николаевич.

– Еще я сверил со слепком с мотоциклетного следа фотографии колес мотоцикла госпожи Ниязовой. Это не она там кабанов дразнила.

– Кто бы сомневался! – заметил полковник.

– Теперь перейдем к самому главному, – предложил эксперт. – К пуле, что мне привез капитан Исрафилов. Я уже провел сравнительный анализ и готов вам кое-что сообщить.

– Слушаем тебя, рассказывай, – присаживаясь на придвинутый им же стул, который заскрипел под немалым весом полковника, предложил Нияз Муслимович.

Эксперт сел за письменный стол. Сидя, видимо, ему было сподручнее говорить.

– Пуля из черепа принадлежит к той же серии пуль, которыми были убиты спецназовцы «Росгвардии» и ФСБ… – Эксперт сделал паузу, желая дать время полковнику и старшему лейтенанту на осмысление услышанного.

– То есть ты хочешь сказать, что в спецназовцев стреляли люди из девятнадцатого века? Привидения? Так, что ли? – резко спросил полковник.

– Я еще ничего не сказал. Я только сказал про пули, которые использовались при стрельбе по спецназу. Но между этими выстрелами есть значительная разница. А она заключается в порохе. На пуле, выпущенной в лоб русского офицера при осаде башен села, сохранились остатки черного дымного пороха. Вы все, наверное, видели картинки из войн девятнадцатого века, когда при выстреле даже из дуэльного пистолета поднимается целое облако дыма. А уж при выстреле из ружья – тем более. Над полями сражений всегда витал дым и от ружей, и особенно от пушек. А всему виной именно дымный порох, состоящий обычно из трех компонентов – древесного угля, селитры и серы. И такая смесь не могла не оставить следов на пуле.