Так вот, на пуле девятнадцатого века, что угодила в лоб русскому офицеру из корпуса генерала Алексея Петровича Ермолова в одна тысяча восемьсот двадцать седьмом году, остались следы дымного черного пороха. Их даже время оказалось не в состоянии полностью уничтожить. А в тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году французским ученым Вьелем был изобретен пироксилиновый порох – первый бездымный. С тех пор учеными разных стран порох многократно усовершенствовался и достиг современного уровня, когда он при выстреле в морозную погоду только пар в воздухе оставляет, и делается он на основе из нитрата целлюлозы с добавлением пятидесяти процентов нитроглицерина. Это так называемый двухосновный порох, который используют в спортивном и охотничьем оружии. Я в настоящий момент не касаюсь вариантов использования одноосновного и трехосновного пороха, поскольку на пулях, выпущенных по офицерам спецназа, были исключительно остатки двухосновного. Это, кстати, и в заключении экспертизы отражено. И в моем заключении, и в заключении экспертного отдела ФСБ.

– Значит, все-таки охотничьи патроны… – сделал вывод полковник. – Но у охотничьего оружия обычно дистанция стрельбы небольшая.

– Или спортивные, – добавил Сергей Николаевич. – Светлана Керимовна, насколько мне известно, занималась биатлоном. Кроме того, она имела доступ к пулям из девятнадцатого века. А вставить в патрон другую пулю – это не проблема. Главное, чтобы калибр подошел. И у нее имелась возможность выбора подходящих пуль. Она же сама их замеряла и описывала. По крайней мере, мне так сказали.

– Насколько я знаю, кажется, в одна тысяча девятьсот семьдесят седьмом году было принято правило использования в биатлоне только малокалиберных винтовок калибра пять и шесть десятых миллиметра. Я это помню, потому что в одном расследовании встречался с такой темой, – сказал полковник Гаджигусейнов. А эти пули гораздо крупнее. Они при выстреле просто ствол на части вместе со стрелком разорвут…

– Тогда вы должны помнить, что изначально в биатлоне использовалась винтовка Мосина. И именно с этой винтовкой сборная СССР взяла первую олимпийскую медаль. А эта винтовка, насколько я помню, имеет калибр «семь и шестьдесят две сотых миллиметра», – ответил полковнику старший лейтенант.

– Я все прекрасно понимаю, – сказал старший следователь. – Но мотив… Мне не ясен мотив. А преступлений без мотива не бывает…

– Мотив может быть от нас скрыт. Его еще предстоит выяснить.

– И все же мне не верится, что все это могла придумать и совершить женщина, – вынес полковник свое резюме. – Я еще понимаю, что она могла обучить чему-то, в том числе и стрельбе, своего горячо любимого племянника. Но чтобы сама…

– Но вы же сами уверяли, что племянник убит… – возразил Сергеев.

– Мало ли, в чем я кого-то уверял. А сам вел расследование… По всем направлениям. Племянник жив, и наш эксперт это подтвердит. Он его разговор со Светланой Керимовной прослушал. Записал на диктофон. И мне передал запись.

– Так это, значит, вы были. И вас наш отрядный хакер испугался… – сказал Сергеев эксперту.

– Видимо, я. Я видел, что еще кто-то номер телефона Асланова отслеживает. Подумал, очередные мошенники. С ними в сети часто пересекаться приходится. А потом слежка прекратилась.

– Наш капитан решил, что его отслеживают, и потому оставил в покое номер телефона Мурада.

– Вот и нашли виновных… – сделал вывод Нияз Муслимович. – Но потом ваш капитан за прежнее принялся…

– Ему приказали. А у нас в армии приказ – закон. Это не то, что у вас… Майор Одуванчиков приказал под свою ответственность.

– Ну, если сам Одуванчиков приказал, тогда я – пас… – отшутился полковник вполне серьезным тоном.

А Сергеев во второй раз за нынешний день подумал, что между его начальником штаба и следователем по особо важным делам существует какая-то связь, проходящая мимо него и его никак не касающаяся. Но это никак не повлияло на его желание завершить начатое вместе с полковником дело.

– Кстати, – вспомнил вдруг Нияз Муслимович, – ответ из медицинского архива пришел?

– Ответ-то пришел, только толку от него мало.

– Не сохранились данные?

– Еще не оцифрованы. А если вручную искать, ждать придется около месяца. Они готовы сотрудницу за эту работу посадить… Но я отказался… Капитану Исрафилову уже сообщил. За месяц мы соберем другие сведения и преступника накроем.

– Странно. Он мне ничего не сказал.

– Так я сообщил только полтора часа назад. Когда он пулю привез. Он просто еще вас не видел…

Эксперт встал со своего стула и включил в розетку электрический чайник…

– Товарищ полковник, вы мне машину не выделите? – спросил Сергеев.

– Куда намылился?

– Перчатку Светлане Керимовне отвезти надо бы. И глянуть, как она себя чувствует.

– Могу выделить только до военного городка. А там на бронетранспортере пыли…

– Ну хоть так. И на том спасибо.

Сергеев не стал дожидаться, когда закипит чайник, взял у эксперта перчатку госпожи Ниязовой и двинулся к выходу.

На посту у дверей стоял уже другой боец СОБРа, и предыдущий, видимо, забыл сообщить товарищу, что полковник Гаджигусейнов без пропуска провел в экспертный отдел офицера спецназа военной разведки, а потому не пропускал старшего лейтенанта.

Сергей Николаевич был уверен, что одним ударом в сонную артерию уложит собровца спать надолго, но не стал осложнять жизнь полковнику перед выходом на пенсию и потому решил спуститься к нему, но полковник уже сам поднимался по лестнице.

– Я так и подумал, что тебя могут не выпустить без пропуска… – сказал Нияз Муслимович и подтолкнул старшего лейтенанта к двери. – Он со мной проходил… – объяснил полковник младшему сержанту. Тот посторонился.

Габиб Баширович оказался на своем месте и даже обрадовался новой поездке. По дороге старший лейтенант позвонил начальнику штаба майору Одуванчикову с просьбой снова выделить ему тот же БТР для повторной поездки на прежний объект. Одуванчиков не стал его расспрашивать, сказал, что бронетранспортер будет ждать старшего лейтенанта на площадке перед входом в штаб. Когда микроавтобус заехал на площадку, БТР в самом деле уже стоял там, и отделение силовой поддержки в том же составе уже дожидалось Сергеева, сидя в бронетранспортере.

– Туда же, как обычно… – распорядился Сергей Николаевич, усаживаясь в кресло.

– Никак вам, товарищ старший лейтенант, та старуха понравилась? Археологиня… К ней направляетесь?

– Угадал, младший сержант. К ней и едем… – Сергеев показал свое прекрасное расположение духа. В любом бы другом случае он за вольность младшего сержанта в общении с офицером поставил мехвода на место, но сейчас простил. Снова сделал вид, что задремал, и задремал на самом деле.

– А кабанятина вкусная была… Жалко, что быстро кончилась, – разбудил его голос мехвода, когда БТР проезжал памятное место.

– На обратном пути можете подстрелить одного кабанчика… – пообещал старший лейтенант, вспомнив, что солдат не очень хорошо