– Так на две-то роты, товарищ старший лейтенант, на автомобилистов и на нас… – вступил в разговор второй младший сержант, командир отделения силовой поддержки. Он, оказывается, хотя и сидел тихо, но к разговору прислушивался. – Всем только по кусочку досталось… А один окорок комендант домой забрал. Обещал хамон сделать.

– Так хамон минимум два года вялится, – сказал Сергеев.

– Значит, через призыв будет солдат угощать, – не сильно расстроился командир отделения. – Мы люди не жадные…

– Видел я его жену, – заметил один из солдат. – Вот из нее хамон можно сделать. Такая свиномать…

Солдаты дружно заржали.

Старший лейтенант подумал было, что плохо с его стороны позволять солдатам обсуждать офицерских жен, но настроение было такое благостное, что не хотелось ругаться даже на солдат. Он снова закрыл глаза, намереваясь прикинуться спящим, когда услышал странный звук. Сам он ни секунды не сомневался в причине появления такого звука – это явно ударила пуля. И ударила она в торец его открытого наполовину люка. Если бы пуля прошла на пару-тройку сантиметров ниже – она попала бы в не защищенное бронежилетом горло. Старший лейтенант не любил противоосколочный воротник и почти никогда не прицеплял его к бронежилету.

– Закройте люк, – резко сказал младший сержант, сообразивший, что произошло, раньше старшего лейтенанта и с громким стуком захлопнул свой люк, чтобы следующая пуля не досталась ему и не оставила БТР без водителя.

Сергеев тоже захлопнул свой люк. И даже, показалось Сергееву, что сделал он это слишком поспешно и заполошно, чем подал плохой пример солдатам. И, чтобы как-то оправдаться перед этими парнишками, он быстро перелез через свое кресло, дождался, когда покинет свое место стрелка-радиста командир отделения силовой поддержки, прильнул к пулеметному прицелу башни и легко поймал в перекрестье прицела скалу на перевале, которую осматривал накануне, одновременно нажимая на гашетку пулемета. Очередь показалась очень длинной, но ствол башенного пулемета не бросало в сторону, как у ручного пулемета. Тем не менее Сергеев стал посылать в нижнюю, видимую ему часть скалы очередь за очередью, ожидая, что пули подберутся к стрелку предельно близко и заставят его встать хотя бы на колени, и тогда он, приподняв ствол, выпустит в стрелка длинную очередь. Но так длилось до тех пор, пока Сергеев не понял, что патроны у него уже кончились и он только делает вид, что стреляет.

– Газу поддай! – крикнул старший лейтенант мехводу, но БТР и без его требования несся на предельной для него скорости. Бойцы отделения силовой поддержки откинули кверху круглую листовую защиту бойниц, и бронетранспортер ощетинился автоматами, как ежик иголками. Но автоматы пока не стреляли, поскольку бойцы не видели перед собой противника.

Старший лейтенант, чувствуя себя в бронетранспортере в безопасности, слегка успокоился, приник к башенному обзорному перископу, но не увидел на скале никого – ни живого, ни мертвого.

– Остановись там, наверху! – дал он новую команду мехводу, и, когда заскрипели тормоза бронетранспортера, Сергеев открыл люк и не вылез, а просто выпрыгнул наружу, «на броню», осматривая все окрест и поводя вокруг стволом автомата. На скале никого не было. По правде говоря, старший лейтенант и не ожидал выстрела с такого близкого расстояния, почти в упор. И не потому, что он был такой уж отчаянно храбрый, а потому, что из бойниц бронетранспортера торчали стволы автоматов, готовые изрешетить любого человека с оружием в руках. Однако со стороны его поведение вполне походило на действия решительного, выражающего презрение к опасности человека, и старшему лейтенанту нравилась собственная поза и собственное поведение.

Он посмотрел вниз, где раньше видел копошащихся в траншее людей. Сейчас эти люди стояли и смотрели на него, не понимая, что произошло и отчего на перевале образовалось пылевое облако – полета пуль они, естественно, не видели. Наверное, они даже не слышали звука пулеметной стрельбы, а может быть, и слышали, и даже поняли, что пулемет обстреливал перевал. Но с какой целью, не понимал никто. Женской фигуры среди людей в траншее не было. Светлану Керимовну Сергеев увидел стоящей рядом с бывшим мужем около его палатки. Они оба тоже смотрели на перевал. А у палатки сбоку от входа, где раньше был один мотоцикл, теперь стояли два.

Сергеев нырнул в свой люк и дал команду водителю:

– Быстро! К траншее…

Люк он опять оставил открытым, чтобы самому видеть траншею. Бронетранспортер, притормаживая только на крутых поворотах серпантина, на большой скорости стал спускаться по дороге. Это было опасно, но общее возбуждение было настолько сильным, что никто, включая самого старшего лейтенанта, не сделал мехводу замечание.

Мужчины в траншее дождались, когда БТР окажется рядом, и только тогда начали снова копаться в земле. Сергеев заметил, что Светлана Керимовна завела свой мотоцикл, села на него и не по дороге, а прямиком через неровности поля двинулась в сторону траншеи. При этом не позаботилась о том, чтобы надеть шлем, и ее крашенные в рыжий цвет волосы развевались на ветру.

– Что-то случилось, старлей? – спросил Сергеева, снова выбравшегося с автоматом «на броню», тот русский мужчина, с которым старший лейтенант не так давно беседовал.

– Случилось! – подтвердил командир отдельного взвода. – В БТР стреляли, видимо, с перевала.

– Мы никого не видели… – сказал мужчина и снова взялся за лопату.

– А звуки какие-то слышали?

– Мотоцикл вроде бы где-то проехал. Но мы особо не присматривались и не прислушивались. Командиры наши в палатке заседали. Их мотоциклы внизу стояли. Это я сам видел. Кроме них мотоцикл был у Мурада. Но Мурад погиб. Да здесь иногда еще и другие на мотоциклах гоняют. И из ближнего села, и из райцентра, случается, заезжают. Все больше на китайских мотоциклах ездят, народ подешевле выбирает это средство передвижения – популярное и доступное. Так что не обессудь, старлей, мы ничего подозрительного не видели.

– А выстрел слышали?

– Мне показалось, какой-то хлопок был, – сказал на плохом русском языке другой рабочий. – Но там, – он махнул рукой в сторону перевала, – часто что-то взрывают. Мы привыкли и не обращаем внимания.

Подъехала Светлана Керимовна. Последовали те же самые вопросы, теперь уже обращенные к ее персоне. Но ответы были примерно такие же, что и со стороны рабочих. Ничего она не видела и даже звуки мотора мотоцикла не слышала. А из палатки они с Бадави Ниязовичем вышли, только когда услышали пулеметные очереди. Она в это время занималась описанием найденного скелета русского офицера, привезенного после экспертизы. Торопилась, поскольку опасалась, что скелет по какой-то причине могут снова забрать и ненароком повредить.

– Кстати, – вспомнил вдруг старший лейтенант повод,