Шрифт:
Закладка:
– Я тебя понял. Но, надеюсь, все обойдется. Однако у меня есть для полковника одно предложение, но пока не знаю, как он на него отреагирует, потому и не буду о нем говорить…
Глава 16
Сергеев вышел из кабинета, плотно закрыл за собой дверь и отдал честь новому дежурному по штабу. Новым дежурным был старый служака, майор, исполняющий обязанности коменданта военного городка и большой любитель уставных отношений. И потому, чтобы не терять время и не задерживаться, старший лейтенант решил поприветствовать дежурного по-армейски. Возрастной майор в ответ четко отдал воинскую честь и ничего не сказал, заметив, что Сергеев вышел из кабинета майора Одуванчикова.
Полковник Гаджигусейнов прогуливался рядом с микроавтобусом, движением, видимо, разгоняя остатки сна, и весьма обрадовался, увидев Сергея Николаевича.
– Я уж подумал, что майор Одуванчиков нагоняй тебе дает – так долго держит.
– Пока не за что – нагоняй… Он у нас вообще по нагоняям невеликий специалист. Мягкий командир, – ответил Сергеев, усаживаясь опять на переднее пассажирское сиденье.
– Таким командир и должен быть, не заслужил нагоняй – он с тобой мягкий, заслужил – может и жестким быть… – прокомментировал полковник Гаджигусейнов, устраиваясь поудобнее на заднем ряду кресел салона и укладывая на соседнем кресле свою форменную фуражку. – Рассказывай, какие у тебя новости…
Сергеев обернулся. Полковник словно бы постарел за ночь. Под глазами образовались мешки, в голове добавилось седины. И вообще вся голова выглядела белой. Вчара, кажется, она такой не была.
– Новости у нас такие… – Старший лейтенант доложил все, что услышал от капитана Исмаэляна. А напоследок выложил свое предложение…
– Позавчера группа археологов под руководством Светланы Керимовны раскопала отлично сохранившийся скелет российского офицера, получившего пулю в голову. Высунулся из окопа, как из бронетранспортера, и был убит. Хорошо бы взять скелет на экспертизу, извлечь пулю и сравнить ее с уже имеющимися в деле.
– А что нам это даст? – спросил Гаджигусейнов так, словно отмахивался от предложения Сергеева.
– Тогда мы сможем определить, стреляли в автоколонны спецназа МВД и ФСБ из кремниевого ружья или нет.
– Ты, старлей, все свою линию гнешь… А я по-прежнему подозреваю, что в деле об убийстве Мурада Асланова мы столкнулись с банальным ограблением. И если даже его тетка, родная, кстати, тетка, которая, по сути дела, его вырастила и на определенном этапе заменила ему мать, взяла себе телефон убитого, ничего криминального в этом я не вижу. Кстати, по завещанию Мурада его квартира переходит в собственность Светланы Керимовны.
– Так он и завещание успел написать? – удивился Сергеев. – В его-то возрасте!.. Словно он знал о своей предстоящей гибели.
– Вот это-то меня больше всего и смущает… – вынужден был признать Нияз Муслимович. – Не похоже, чтобы так поступил полный жизни и желания жить парень…
– Так что насчет экспертизы пули из головы офицера? – спросил старший лейтенант, возвращаясь к предыдущей теме, от которой его, как показалось Сергееву, мастерски увели.
– Ну, если только ты настаиваешь… Для успокоения твоей совести напишу постановление об изъятии скелета и проведении экспертизы пули. Хотя с меня за это, думаю, спросят… Могут поинтересоваться: зачем мне потребовалось проводить экспертизу и как старинная пуля связана с моей версией происшествия или, если угодно, преступления? Но мне перед пенсией все равно. Такие мелочи жизни, как возникновение неудобных вопросов, меня мало волнуют…
– Вопрос, надо полагать, будет исходить от генерала Щурова?[5] – Сергеев проявил знание должностных лиц республики.
– Необязательно, чтобы от него от самого. Но найдутся несколько желающих спросить в его присутствии… – Полковник одной фразой охарактеризовал нравы, существующие в Следственном управлении.
– Да куда едем-то? – Наконец-то Габиб Баширович уловил в разговоре паузу, в которую он мог вставить свой вопрос, и потому почти прокричал его, чем вызвал удивление на лицах полковника и старшего лейтенанта.
– Сначала в гостиницу, надо отвезти в аэропорт госпожу Асланову. Пусть летит с миром. Она нам не помощница…
– Мешает только… – добавил свою оценку и Сергеев.
Габиб Баширович сердито газанул и поехал излишне быстро для состояния местной дороги. Микроавтобус несколько раз основательно тряхнуло на выбоинах, после чего полковник Гаджигусейнов сказал водителю:
– Не торопись на тот свет, там Азады Абдурагимовны нет… А к самолету успеем. – Он посмотрел на часы. – Мы с запасом времени выехали.
– Очень она мне нужна!.. – возмутился низкорослый водитель, тем не менее резко сбросил скорость, словно постеснялся своей торопливости.
К ведомственной гостинице МВД приехали как раз вовремя, чтобы успеть в аэропорт на регистрацию на рейс до Москвы.
– Подождите меня здесь… – распорядился полковник, хотел было войти в гостиницу, но Азада Абдурагимовна его опередила – она, оказывается, уже ждала в вестибюле и сказала при этом громко недовольным тоном:
– Ну, слава Аллаху! Приехали… А я уж собиралась пойти такси ловить…
– Я же обещал… – ответил Нияз Муслимович.
Взять сумку из руки женщины он не догадался, но это догадался сделать Сергеев, вышедший из микроавтобуса, чтобы уступить Азаде Абдурагимовне место, к которому она привыкла, – спереди, рядом с водителем. При этом успел переглянуться с Габибом Башировичем. Тот скорчил кислую гримасу. Ему тоже, похоже, перезрелая красотка пришлась не по вкусу.
Поехали в аэропорт. Там, пока ожидали начала регистрации на рейс, старший лейтенант купил всем, кроме полковника, по порции мороженого, себе – две порции.
– А ты, старлей, сластена, как мой муж… – сказала Азада Абдурагимовна. Она, видимо, уже была настроена на скорое свидание с мужем и потому больше не «доставала» ни Сергея Николаевича, ни кого-то другого. И ее фраза относительно мороженого ничего не значила, а была простой констатацией факта, с которым сам Сергеев легко и без зазрения совести согласился:
– Есть за мной такой грех…
– Мужчины все любят сладкое, только не все готовы в этом признаться. И потому люди считают, что сладкое – это удел женщин и детей.
Госпожу Асланову посадили в автобус, который доставил ее вместе с другими пассажирами рейса до самолета. Сергеев в бинокль наблюдал, как она поднялась по трапу и после короткого обмена ничего, видимо, не значащими фразами со стюардессой исчезла в самолете. Можно было ехать по своим делам. Нияз Муслимович, тяжело вздохнув, словно сбросил с плеч неимоверный груз, посмотрел на часы и, усевшись на свое привычное место в микроавтобусе, распорядился:
– Сначала в Следственное управление
