– Быть тобой? – Я приземлилась на стул и, закрыв глаза, откинулась на спинку. – Переживу. Это не первый мой испорченный бал.

Даже губы дрогнули. Уже год прошёл, а всё нелегко об этом говорить.

А началось всё гораздо раньше.

Мы с Женей Дегтярёвым были неразлейвода, дружили с начальной школы. Наперёд скажу, мы не встречались как парень и девушка. Ни о какой романтике между нами не могло быть и речи, Женька даже называл меня «братиш» или «бро». И общался со мной как с пацаном… Нет, не в том смысле, что звал пойти вместе на футбол. Он был порой слишком бестактным, но я старалась этого не замечать, хотя иногда дико обижалась на него, когда он, высунувшись с балкона, орал мне вслед: «Юки, ты опять свои трусы в ванной забыла!» А на ночёвку я ходила к нему каждую неделю. Женька помогал мне с домашкой, в которую я, попросту говоря, не врубалась, особенно с алгеброй, геометрией и физикой с химией. Я и так не светоч разума, да ещё музыкалка отнимала немало сил и времени. Мой дружбан же не был обременён дополнительными занятиями или кружками и вообще не любил напрягаться. Если бы не лень, был бы круглым отличником.

А ведь когда-то в олимпиадах участвовал, места призовые получал. Но ему было пофиг.

Зато он всегда был в курсе новинок кинопроката, следил за выходами альбомов популярных групп, первым играл в свежие компьютерные игры. С ним не было скучно, он часто цитировал героев из книжек и фильмов, подсовывал мне всякие интересности.

А ему нравилось, что я рисую и играю на скрипке.

В одиннадцатом классе нашей идиллии пришёл конец.

Он стал без причины уходить с уроков.

Потом стал пропускать целые дни.

Он отмахивался. Придумывал отговорки. А я, дура, верила.

Однажды я пришла к нему после уроков и увидела, что он как ни в чём не бывало играет в компьютер. В бардаке. Полуголодный. И невменяемый.

– Отстань, – в который раз повторил он, возвращаясь к игре. – «В школу ходи», «Срач убери»… Достала!

– Жень, что у тебя случилось?

– Отстань!!!

Меня напугала эта вспышка ярости. Женя выглядел психованным, хотя раньше мне казалось, что добрее и апатичнее нет никого на свете.

Как будто это был не он.

На следующий день он всё-таки появился в школе, но в упор игнорировал меня. Пересел на последнюю парту.

И я к нему не подходила. Изо всех сил демонстрировала обиду.

Двойки сыпались на Женьку как из рога изобилия. Его это злило, он рвал тетрадки и грубо матерился, словно пытался убить нежеланную оценку. Спустя примерно месяц он вообще перестал обращать внимание на свою успеваемость. Ему было абсолютно по барабану, сколько двоек и колов он наполучал, теперь его бесили только учителя. Одноклассники давно перестали с ним общаться.

И я тоже.

Может, это не по-товарищески, но я почти к нему не лезла. Наши редкие разговоры заканчивались его истериками.

А ещё я тогда от него узнала, что я, оказывается, «сука».

И девчонки подливали масла в огонь, шепчась по углам. Будто гадина Пономарёва отвернулась от своего парня, когда ему плохо. Будто он злится из-за того, что «она ему не даёт».

До сих пор поражаюсь, как в драку не полезла. Помню, часто снилось, как я расцарапываю морды особо языкастым сплетницам.

Правда была слишком горькой.

Я шла домой от репетитора по математике, когда зазвонил давно забытый рингтон. На дисплее светилось «Джокер». Женькин никнейм.

Он еле ворочал языком, я с трудом разобрала несколько слов. «Помоги», «умираю», «дома».

Плюнуть бы тогда на него, пойти домой, отдохнуть от долбаных цифр, но моя совесть мгновенно подняла тревогу.

Задыхаясь от бега, я влетела в отчего-то незапертую квартиру и нашла Женю без сознания на полу в ванной. Мне тогда хватило хладнокровия без лишних телодвижений и воплей вызвать «Скорую» и найти Женькин мобильник, чтобы позвонить его отцу.

Я не знала, что могу сама сделать. В ожидании помощи нервно ходила взад-вперёд, то пыталась дозваться больное худое существо, бывшее моим другом, то садилась в коридоре на тумбочку и разглядывала грязные следы на полу. С ним кто-то был в квартире, но, увидев, в каком тот состоянии, удрал, не заперев дверь.

Мне было страшно. Никто из соседей по лестничной клетке не открыл, хотя я до одури давила на кнопки звонков. Лишь из одной квартиры отозвался детский голосок, бесхитростно сообщив, что не пустит чужого, пока не придут взрослые.

Врачи с отцом Жени приехали почти одновременно. Мне велели не путаться под ногами и идти домой.

Однако прежде доктор, притянув меня за подбородок, зачем-то проверил мои глаза.

– Зрачки в норме, – отметил он, и меня выставили за порог.

Оставшуюся неделю я приводила мысли в порядок и привыкала к тому, что никогда не смогу помириться с Женькой. Я подозревала раньше, что у него депрессия, а переживать ему было из-за чего. Мать особо им не занималась, а в последние годы жила у любовников-алкашей. Отец, дядя Костя, тоже почти не интересовался жизнью сына, но у него хотя бы причина достойная была: он вкалывал, как проклятый, чтобы тот ни в чём не нуждался и в случае неудачи при поступлении мог быть зачислен на платное отделение. А Женька сам не мог определиться, стоит ли ему вообще учиться и какое найти себе занятие.

А мог же у меня совета спросить. В жилетку бы поплакаться дала. Нет же, он никого в свой внутренний мир не пускал.

Меня злило, что новые знакомые, предлагающие ему попробовать то одну, то другую дрянь, стали ему дороже всего. Дороже меня.

Потом был звонок с воплями: «Из-за тебя отец всё узнал!!!»

А во время случайной встречи на улице он ударил меня по лицу. Это и стало последней каплей. Я окончательно бросила за него бороться.

Прошли месяцы, я успешно сдала экзамены и вовсю готовилась к выпускному балу.

Сначала хотела шокировать одноклассников каким-нибудь косплейным нарядом и причёской с разноцветными прядями, а потом разложила всё в голове по полочкам и… передумала. Всё-таки становлюсь взрослой, нужно выглядеть иначе.

Я надела коктейльное платье восхитительного фиолетового оттенка. Накрасилась по видеоурокам. Выпрямила волосы маминым утюжком.

Не вру, я даже казалась себе сексуальной, и очень этим гордилась.

Невероятно счастливая, я ждала во дворе такси и собирала комплименты проходящих мимо соседей. Все говорили, какая я красивая, с улыбками указывали на футляр