Архитектура здания намекает на романтику морских экспедиций, а внутри находится уникальный модернистский витраж длиной 25 метров

В 1968 году, когда у метро «Профсоюзная» уже поднималось здание Института мировой экономики и велись подготовительные работы для стройки Библиотеки по общественным наукам (будущий ИНИОН [33]) и Института экспериментальной математики (ЦЭМИ [44]), было решено возвести рядом с ними здания для еще нескольких институтов Академии наук.

В центре Юго-Западного района, который с самого начала строился как гигантский научно-университетский кампус, возникал научный городок. Сам его облик должен был говорить о высоком статусе науки в СССР.

Но вот незадача, как раз к этому моменту ослабла былая уверенность в способности науки в короткий срок привести экономику к процветанию, а общество к гармонии. Тогда же испортились отношения власти и ученых: слишком многие мыслящие люди оказались «инакомыслящими». Публикация на Западе в том же 1968 году эссе академика Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» показала, что партия не может рассчитывать на лояльность даже Академии наук.

Это изменение климата и отразилось на архитектуре спроектированных в 1969 году институтов. ИНИОН и ЦЭМИ получились яркими и решительно модернистскими, а их поздние собратья будто не уверены в своем праве на существование. Институту океанологии еще повезло: исследование океанов не потеряло романтической ауры. Напротив, в сокращавшемся поле свободы дальние плавания казались особенно притягательными, соединяясь в народном сознании с мечтой о поиске Атлантиды.

План типового этажа

План 3-го этажа

Л. Полищук, С. Щербинина. Витраж в вестибюле

Институту требовались обширные лаборатории для акустических, физико-химических и других исследований, ему была отведена ключевая роль в новой части ансамбля. Фоном ему должны были служить два многоэтажных здания в виде двух поставленных под прямым углом пластин, построенные из стандартных конструкций и не особенно выразительные. Одну такую скобку поделили между собой институты Дальнего Востока и экономики, а вторая, предназначавшаяся для институтов геологии и гуманитарных наук, так и осталась нереализованной.

Площадку для новых институтов отвели напротив строящихся, на другой стороне улицы Красикова (теперь Нахимовский проспект). Увы, довольно далеко от перекрестка, так как «козырное» место на углу с Профсоюзной с конца 1950-х занимали жилые дома, снести которые, как с сожалением писали в тогдашней прессе, можно будет только через несколько десятилетий.

Институт океанологии архитектурно соотносился с ИНИОНом как ядро северной части ансамбля с ядром южной. Не очень высокое, но привлекающее внимание здание, на которое ориентированы стоящие рядом многоэтажные, больше вытянуто по горизонтали, чем по вертикали, и поставлено на корбюзианские ножки, за которыми просматривается сплошное остекление. Сходство налицо, но, в отличие от ИНИОНа, образ Института океанологии сконструирован исходя из логики создания градостроительного ансамбля и в то же время из желания сделать его романтическим.

Здание должно было быть достаточно крупным, чтобы хорошо просматриваться с другой стороны широкой улицы и выглядеть так, как подобает значимому общественному сооружению. Оно, кстати, задумывалось как в полной мере общественное: помимо собственно института там должен был находиться музей океана. Автор рецензии на проект 1969 года намекает, что логичнее было бы поместить институт в нескольких связанных между собой павильонах разного назначения, но это не дало бы желаемого эффекта, так что функции сгруппировали вертикально – одну над другой. Чтобы еще увеличить объем, помещения обернули вокруг квадратного внутреннего двора.

Проект группы институтов. Макет

Разрез

Но для начала архитекторам предстояло справиться с площадкой: на месте будущего института находился глиняный карьер. Часть ямы занял подиум, поднявший основной объем над уровнем улицы, а вокруг был устроен водоем, зарифмованный с бассейном перед ИНИОНом (увы, сейчас водоем вытеснила парковка). Величественная лестница, ведущая от тротуара к входу в институт, уже создает пафос, а верхняя часть здания и вовсе похожа на замок. Исторические ассоциации выражены еще очень сдержанно – самой формой каре и вертикальной разделкой фасадов с намеком на зубчатое завершение, но в них уже чувствуется приближение постмодернизма. Мало того, волнистый рельеф и ритм простенков, оживляемый отблесками поверхности водоема, напоминал о предмете исследования – океане.

Проект группы архитекторов ГИПРОНИИ АН СССР (в начале 1970-х к авторам первоначального варианта присоединился Юрий Платонов) воплощался с трудом. Ресурсов Академии попросту не хватало на одновременное строительство нескольких институтов и здания Президиума. Но неважное качество строительства и бедность отделки не разрушают полностью неловкое обаяние замысла, рожденного на переломе от шестидесятнического утопизма к ретроромантизму семидесятых. А внутри, в вестибюле спрятана редкость: огромный, более 25 метров в длину, витраж «Гидронавты». После уничтожения при сносе гостиницы «Интурист» других витражей тех же авторов – Леонида Полищука и Светланы Щербининой – «Гидронавтов» поставили на государственную охрану. По стилю это типичные поздние семидесятые, но романтичность образов напоминает о другой эпохе: резвящиеся под водой люди похожи вовсе не на ученых-океанологов, а на Ихтиандра и Гуттиэре, героев знаменитого «оттепельного» фильма «Человек-амфибия» (1961).

44. Центральный экономико-математический институт 1966–1978

АРХИТЕКТОРЫ Л. ПАВЛОВ, И. ЯДРОВ, Г. КОЛЫЧЕВА

ИНЖЕНЕРЫ Е. ГАРМСЕН, Л. МУРОМЦЕВ, В. АВЕРБУХ, Р. РОХВАРГЕР

ХУДОЖНИКИ В. ВАСИЛЬЦОВ, Э. ЖАРЁНОВА

НАХИМОВСКИЙ ПРОСПЕКТ, 47

Самый красивый и нефункциональный НИИ в Москве – жертва противоречия между медленным темпом строительства и стремительной эволюцией вычислительной техники

Чтобы построить к расчетному сроку коммунизм, требовалось не просто ускорить научно-технический прогресс, но и внедрить в планирование методы расчетов, позволяющие плодами прогресса в полной мере воспользоваться. Разработкой математических моделей для экономики и занимался созданный в 1963 году ЦЭМИ АН СССР. Здание для нового института постановили построить на отведенной Академии наук территории у метро «Профсоюзная». Яков Белопольский, разработавший генплан первого ансамбля институтов в этом месте, определил общую форму и расположение здания: квадратная пластина, стоящая перпендикулярно к улице, должна была издалека сигнализировать о приближении к группе НИИ. В 1966 году проект ЦЭМИ поручили Леониду Павлову, автору строившегося тогда здания Госплана СССР. Одновременно Павлов занимался проектированием Вычислительного центра Госплана [34], где должны были применять на практике разработанные ЦЭМИ методы и компьютерные программы.

Ранний вариант проекта ЦЭМИ в ансамбле с ИНИОНом

Как показать в архитектуре сотрудничество человека и машины,