руки за голову, и мечтательно глядел в расшитый навес, думая о том с чего начать завтрашний день. Однако через какое-то время он вдруг вспомнил об Элен. Он даже почувствовал легкое угрызение совести из-за того что совершенно позабыл о ней. Ведь в конце концов это она главная причина столь счастливой перемены в его жизни. Что с ней сейчас, всё ли у них с Галкутом в порядке? Судья ни секунды не сомневался что хладнокровный, решительный, здравомыслящий Галкут сумеет справиться с любыми возможными проблемами. А также и защитит девочку, и если надо урезонит её. Впрочем, никаких проблем быть не должно. Как условлено, Галкут и Элен поселятся в какой-нибудь неприметной дешевой гостинице в одном из не слишком респектабельных районов Аканурана, где проще всего было раствориться в толпе и проведут в номере сутки. А сегодняшним вечером к пяти часам они придут на просторную многолюдную Площадь Навигатора и там Галкут будет скрытно наблюдать за пятачком перед памятником. Судья должен появиться там и подать уловленный знак: либо всё в порядке и Галкут с девочкой может без опаски выходить из укрытия; либо герцог заупрямился и Галкуту следует провести в гостинице еще одни день и назавтра снова ждать знака на Площади Навигатора; либо совсем всё плохо, герцог готовит насилие и Галкут должен покинуть Акануран, уехать с девочкой на восток и там ждать дальнейших вестей от судьи. Каких-то затруднений со стороны герцога уже не предвидится, а снять номер в гостинице и провести там ночь и большую часть дня сложности не представляет. Конечно своенравная девчонка могла устроить какую-нибудь каверзу или истерику, но судья верил что несклонный к сентиментальности Галкут легко пресечет все её выходки.

Однако ожидания мэтра Регоньяка с вестями из Геральдической палаты постепенно затягивалось и всякая мечтательность покинула Мастона Лурга. Он всё чаще подходил к окну и подолгу смотрел на улицу. Его принялись одолевать тревожные мысли о собственном вступлении в графское достоинство. Что если ничего не получится? По крайней мере сегодня. И герцог Этенгорский здесь ни при чем. Он сделал всё от себя зависящее, но ведь в конце концов в этом деле требовалось участие самого короля. Пока Его Величество не соблаговолит поставить свою подпись на дворянской грамоте, Мастону графом не стать. А короля может отвлечь что угодно или же ему станет просто недосуг именно сегодня заниматься делами королевства и своих подданных. Как заверил его Томас Халид, король подпишет грамоту сразу после второго завтрака, именно в это время по заведенному давным-давно распорядку монарх с двумя-тремя личными помощниками приступает к разбору накопившихся бумаг. То есть где-то после часу дня. Как только грамота будет подписана её незамедлительно передадут в Геральдическую палату и после этого новоявленный граф может в любой момент явиться туда чтобы официально вступить в свои права.

Но уже начало четвертого, а мэтр Регоньяк так и не появился. Судья нервно расхаживал по номеру и напряженно размышлял как ему поступить, если грамоту так и не подпишут. Всё отложить до завтра, как они и условились с герцогом? Или рискнуть и несмотря ни на что передать ему девочку сегодня? Документы на обладание земельным доменом он должен был получить вместе с дворянской грамотой, ибо формально земли принадлежали титулу. Но можно ли всё переиграть и хотя бы во владение доменом, поместьем, деревнями и прочим вступить уже сегодня, спрашивал себя Мастон, сильно досадуя на себя за то что не подумал об этом раньше. Согласится ли герцог? И как всё же быть с девочкой? Нет, Томас Халид вполне может рассердиться, если начать ему докучать просьбами переиграть условия сделки. Судья принялся досадовать уже на короля, которого, положа руку на сердце, всегда недолюбливал. Он такой безалаберный, с возмущением думал он, запросто может укатить в Западный замок складывать там свои глупые бумажные фигурки, а государственные дела по боку. Наверно всё же лучше отдать герцогу девочку сегодня, чуть ли не с отчаяньем решал судья и от страха, что он так и не получит заветный титул и еще более заветные поместье и вотчинные деревни у него дрожали пальцы. "Но это неприемлемо, неприемлемо!", вопил жадный голос в его душе. Да, он получил свои деньги и алмазы, но этого недостаточно. Ему непременно нужно поместье с огромным особняком, со штатом вышколенных слуг, с обширными садами, лесами, лугами, пастбищами и пахотной землей; ему нужны его деревни с трудолюбивыми крестьянами, добродушными священниками и сообразительными старостами. Он уже столько раз представлял себе как будет разъезжать по своим владеньям верхом или в открытой коляске, благосклонно кивая мужикам и бабам, торопливо и усердно кланяющихся ему, что отказаться от этой вожделенной картины было выше его сил. Значит герцог не увидит Элен, холодно и твёрдо заключал судья, пока я не получу всё о чем договорились. Но его тут же снова одолевали сомнения. Да, верховный претор вроде бы согласился с тем, что девочку он получит только когда Лург получит свой титул, насколько бы это не затянулось. Но резолюции короля можно ждать и месяц, если Его Величество укатит в какой-нибудь свой загородный замок, легкомысленно забросив все дела на потом. И герцог естественно не захочет пребывать месяц в неизвестности, за что он собственно заплатил такие громадные деньги и скорей всего потребует волшебного ребенка к себе, несмотря на все договоренности. Если Мастон заупрямится, герцог может перейти и к более решительным действиям. В чем они будут заключаться судья не хотел даже думать. Тем не менее он пытался набраться мужества и убедить себя, что он не отступит от своего и спокойно будет настаивать на том, что претор не увидит девочки пока грамота не будет подписана. В конце концов могущественный министр правопорядка вполне в состоянии устроить себе аудиенцию у короля и добиться подписи монарха.

Мэтр Регоньяк появился только ближе к пяти. К этому времени судья окончательно извёлся и уже готов был ехать к Томасу Халиду и требовать от него немедленно разобраться с безответственным королём. Но уже знакомый, легкий и аккуратный стук в дверь буквально вернул его к жизни, прозвучав для него самой чудесной на свете музыкой.

— Войдите, — пытаясь справиться с волнением, почти прошептал судья.

Старший юрист, каким-то образом расслышав его, а может и не став дожидаться приглашения, вошел в номер и осторожно прикрыл за собой дверь. Увидев какое-то чересчур бледное лицо судьи, он поинтересовался:

— Всё в порядке?

Мастон Лург собственно собирался с силами, чтобы задать тот же самый вопрос. И только