– Скабицидом? – повторила Холли, и Грифф улыбнулся.

Хвост Арахиса шевельнулся, и из-под него выкатился гладкий черный шарик. Это была собачка, похожая на живую, дышащую игрушку.

– О, он не один! – воскликнула Холли.

Она так бурно отреагировала, точно это зомби встал на дыбы и бросился к окну.

– Ради бога, Холли, возьми себя в руки.

– В отличие от Саманты я не настолько люблю животных.

Фраза подразумевала пренебрежение. Точно моя любовь к животным была слабостью. У меня не укладывалось в голове: Холли намекала, что не любит животных, находясь в месте, единственной целью которого на этой земле была забота о животных.

– Держу пари, что, пробыв здесь несколько дней, вы станете думать иначе, – великодушно сказал Грифф.

– Сомневаюсь. Мы сегодня уезжаем.

Ясно, что Холли не нуждалась для самоутверждения во фразах Луизы Хей. Меня всегда интересовало, откуда берется эта ее уверенность в себе. Эта манера Мне плевать, что вы думаете; Я здесь, я раздражена, привыкайте.

Ветеринар скользнул взглядом по нам обеим.

– Извините. Произошло недоразумение. Арахис не может сегодня ехать.

– Нет! Как так? Нам нужно ехать, – сказала я.

– Его здоровье по-прежнему внушает опасения.

– Хорошо, я уверена, что у Кэти есть свой ветеринар. Мы доставим пса домой, и он получит всю необходимую помощь на месте, – сказала Холли.

Я быстро кивнула, соглашаясь.

Услышав это, ветеринар превратился в хладнокровного профессионала-зоозащитника.

– Он должен остаться в карантине, и нам необходимо стабилизировать ситуацию с его диабетом. Стресс влияет на уровень сахара в крови, а в последнее время переживаний у него было через край. С нашей стороны будет безответственным отпустить его.

– Он не на карантине. У него там другая собака.

Классический пример. Только Холли знает все.

– Это Лось. Они поступили вместе.

Лось был крохотным песиком с острой мордочкой и выпученными глазками, похожими на блестящие шарики. Ушки у него были непривычно изогнуты, и это придавало ему сходства с летучей мышью.

– Они сдружились в лос-анджелесском приюте и с тех пор неразлучны. У обоих была чесотка, так что перекрестного заражения не было. Мы пробовали их разлучить, но Арахис всякий раз терял сознание. – Грифф пожал плечами. – В этом прелесть работы с животными. Нет необходимости в социальном работнике, чтобы друзья и братья с сестрами оставались вместе. Можно устанавливать собственные правила.

Мне нравилось, когда кто-то другой ставил Холли на место. Когда кто-то другой сообщал плохие новости, даже если меня от этих новостей тошнило. Я проверила время на телефоне, это было бесполезное движение.

– Нам пора.

– И когда его отпустят?

Холли прохаживалась по кругу с таким видом, точно целью всего сказанного было досадить ей лично, а не благо пса Кэти.

– У Арахиса есть несколько проблем.

Холли остановилась и сказала:

– Хорошо, излагайте. Я запишу. Что за проблемы у этой собаки и о каком сроке идет речь?

Она открыла заметки на телефоне.

– Он получает лечение от чесотки, и обычно хорошие результаты появляются через несколько дней.

– А именно? – насторожилась Холли.

– Он пролечился неделю. Так что, пожалуй, дня три, – сказал Гриффин.

– Хорошо, – сказала я, обдумывая эту информацию. – Три дня здесь, два на дорогу. – Получается, мы вернемся через пять дней.

Это казалось вечностью.

– Что еще?

Холли была полицейским, репортером «Чикаго трибюн» и родителем, объявляющим комендантский час, в одном лице.

– Мне нужны детали.

– Ему давали кортикостероиды для уменьшения зуда. Местами он расцарапал себя до крови, и мы лечили его антибиотиками во избежание инфекции.

Грифф посмотрел на меня, и я кивнула.

Я ждала момента, когда смогу погладить Арахиса, а после написать Кэти, зная, что его проблемы станут ее проблемами. Вместо этого я послала сообщение Дрю.

Я: Арахис не совсем транспортабелен.

БДРЮ: Дождусь, чтобы сказать Кэти. Я сейчас у нее. Она спит.

Он делал то, о чем я просила. Почему же тогда я задумалась и огорчилась? Я покачала головой (Кэти это на пользу), зная, как глупо было с моей стороны на что-то надеяться.

– Он поступил с язвами на лапах, – продолжал Грифф. – Обычное явление при запущенном диабете, и мы их обрабатываем, но в то же время даем ему физическую нагрузку.

Только тут я заметила, что две лапы у Арахиса забинтованы. Одну из них Лось активно облизывал. Я указала на это Гриффину:

– Это нормально, что Лось лижет бинт?

Гриффин посмотрел на псов и по-отечески улыбнулся.

– Попробуйте ему помешать. Он у Арахиса как персональный медбрат. Заботится о его чистоте и подбадривает. Это вдохновляет.

Холли сказала:

– Послушайте, доктор, я понимаю, какое участие вы принимаете в этих собаках, но вот эта принадлежит моей лучшей подруге, и у нее рак. Наша задача – доставить его домой, чтобы они воссоединились. Чем раньше, тем лучше, вы понимаете?

Я была поражена, услышав дрожь в голосе Холли, и внимательно посмотрела ей в лицо. У нее на щеках проступил румянец, который появлялся всегда в состоянии сильного волнения. Я придвинулась ближе, но не коснулась ее. Ее взгляд был как у регулировщика, подстегивающего детей на переходе: живей, живей. Но когда-то я знала Холли. Глаза у нее были сухими, но напряжение этого путешествия сказывалось на ней.

Грифф спокойно посмотрел на нас.

– Понимаю. Как только я буду уверен, что он может отправиться в дорогу, а вы будете готовы доставить его подруге, я лично оформлю ему выписку.

Холли кивнула. Я понимала, что она не говорит из страха утратить свой железный самоконтроль.

– Не знаю, что вам известно о диабете, но уровень инсулина зависит от простых вещей, о которых здоровые люди не задумываются. Физическая нагрузка, стресс, питание – и потребность в инсулине может измениться. Вам обеим придется научиться измерять его уровень сахара и восполнять потребность в инсулине. Умеете делать уколы?

Он протянул крошечный шприц – Холли побледнела и отвернулась.

– Я буду заботиться об Арахисе на обратном пути. Мне приходилось делать уколы, – сказала я.

– Хорошо, – сказал он. – Инструктаж у нас длится недолго, но мы хотим убедиться, что вы понимаете, что делаете. Как распознать симптомы у Арахиса, чем его кормить и что делать, если возникнут проблемы.

– Думаю, я со всем этим справлюсь, – кивнула я.

– Теперь о Лосе. У него тоже была чесотка.

– А при чем тут Лось? Он с нами не едет, – сказала Холли.

Грифф посмотрел на меня и сунул руки в карманы брюк цвета хаки.

– Если мы их разлучим, а после будем лечить от тоски, это займет гораздо больше времени.

– От тоски? Вы что, смеетесь?

Холли закатила глаза, точь-в-точь