на сердце. Я сжала плечо Саммер и сказала:

– Здорово, что ты с нами.

Саммер прижалась щекой к моей руке, лежащей у нее на плече.

– Знаю, что ты мне рада. Чего не скажешь о твоей родственной душе.

– Это она-то моя родственная душа? – рассмея- лась я.

Саммер выразительно округлила глаза.

– Вы двое, может, действуете друг другу на нервы, но отрицать вашу связь невозможно. Вы два сапога пара.

– Вряд ли это выражение имеет тот смысл, который ты подразумеваешь.

– О, я отлично знаю, какой у него смысл.

– Давно Холли спит?

– Видишь, как вы заботитесь друг о друге? Вы две – лучший тип женщин.

Она сглотнула, и кончик ее носа покраснел.

– Саммер?

Она отмахнулась от меня.

– Спит, а сколько – не важно. К моменту воссоединения с Арахисом вы обе будете в лучшем виде. Холли позвонила в «Пристанище». Нас ждут.

– Она такая предусмотрительная. Такая организованная. Это следовало сделать мне.

– У тебя уйма дел – следить за состоянием лучшей подруги, заботиться о дочери, исцеляться от прошлого. Еще есть мужчина, с которым ты переписываешься. – Она поймала мой взгляд в зеркале заднего вида и выразительно пошевелила бровями. – Что это за тема?

– Это ты все с ауры считываешь?

Ее проницательность поражала.

– Нет, дорогуша. Пока ты спала, я порылась в твоем телефоне. Ты бы пароль поставила. Могу показать, как это делается. Придумаем код, который даже ты не забудешь.

– Ну, ты даешь! – Но вообще-то мне было все равно. Какие у меня тайны? – Я помню свои пароли. А телефон не защищен, потому что мне скрывать нечего.

– Все так думают, но когда неприкосновенность частной жизни полетит ко всем чертям и за нами придут фашисты, ты пожалеешь, что на телефоне нет пароля.

Я взглянула через грязное лобовое стекло на высохший, но красочный ландшафт и сказала:

– Не знаю, что на это ответить.

– Поверь моему опыту. Когда на Кочелла-фест всплыло видео со мной и итальянской порнозвездой в главных ролях, я поняла, насколько прикосновенна наша частная жизнь. Тебе надо удалить из «облака» все фотографии.

Слово «облако» она обозначила воздушными кавычками, точно это было нечто нереальное.

– У тебя на телефоне была порнушка?

– Нет, кто-то снимал ее через дырку в гостиничном номере в Вегасе.

– И видео не лежало в облачном хранилище твоего телефона?

– Нет. При чем здесь это? Сэм, тебе нужно кое-что исправить вместе со своим внутренним оленем.

– О чем мы говорим?

– Ох, Сэм.

Она вздохнула, как будто была моим родителем гораздо дольше, чем ей хотелось признавать.

Разговаривать с Саммер было все равно что слушать «Бесконечную песенку» девочек-скаутов. На первый взгляд, в зацикленности был смысл, но в то же время – безумие. Я бы попыталась вникнуть в этот разговор, но прямо у подножия обрыва, похожего на поднятую голову питона, над пустыней возвышалась вывеска «Пристанище Лучших Друзей». Саммер крутанула руль влево, и кемпер ударился о бордюр. Каким-то чудом мы не опрокинулись и не пошли юзом. В днище полетели камни, и Холли проснулась от виляния машины и шума.

Я услышала, как она сонно пробормотала:

– Какого черта?

Пока она спала, я могла расслабиться, но сейчас наступала следующая фаза, когда требовалось держать ухо востро и не впадать в спячку.

Я много чего ожидала увидеть по прибытии в «Пристанище», но реальность намного превзошла мое воображение. Даже рассматривая фотографии, я совсем не так представляла себе приют для животных. В нем не было ничего хиппарского – шалашей и кормушек, разбросанных по полям. Вдоль дорожки, ведущей к центру, стояли аккуратные домики, размещались стоянки для кемпинга и парковки автодомов. За белой изгородью на большом зеленом поле паслись лошади, а сверху, точно зонтиком, все это прикрывало бескрайнее синее небо. Преодолев пару сотен метров, кемпер остановился у подножия утеса, где располагался информационный центр «При- станища».

– Я совсем не так себе это представляла, – сказала Холли с ноткой удивления в голосе.

– Я тоже. Это потрясающе.

– Изумительно, верно? – сказала Саммер.

– Ты здесь уже бывала? – спросила я.

– Нет. До встречи с вами, девочки, я о нем даже не слышала.

Я покачала головой.

– Кругом такой порядок. Все так организовано. Я думала, что будет огромное поле с собаками, и нам придется несколько часов искать Арахиса.

– Честно говоря, я тоже, – пожала плечами Холли.

– Девочки, это бред. Смешать животных, и чтобы они носились повсюду? Да они поубивали бы друг друга. Распространяли инфекцию и размножались.

– Мне казалось, ты ничего не знаешь об этом месте.

Я посмотрела на Саммер.

– Не знаю, – сказала Саммер.

Она поставила кемпер на стоянку, открыла дверь и соскользнула с сиденья.

Холли взглянула на меня и закатила глаза.

Сердце у меня затрепетало. Что это было – случайность, побочный эффект пробуждения, когда ее усики, реагирующие на раздражители, еще не успели настроиться и сфокусироваться на мне? Или это момент сближения, как бывает с людьми, пережившими трудности и нашедшими повод для смеха, или с солдатами из одного взвода, которые прежде ненавидели друг друга, но объединяются, чтобы спасти положение?

– У меня от вас обеих голова идет кругом, – сказала Холли, и мое солдатское сердце разорвалось пополам.

Мне хотелось тут же тормознуть мои чувства, придержать их и сказать: «Нет, не делай этого. В конце тебе будет больно, и ничего больше». Но рядом с Холли я снова ощущала свободу, которую чувствовала в колледже, восхищалась ее неистовостью и сама хотела быть такой же.

– Саммер, я посмотрела твою страницу на IMDb, как ты и советовала. Два года назад у вас был спецвыпуск, посвященный «Пристанищу». Там есть твоя фотография с огромным попугаем на голове, – сказала Холли.

– А, да, – сказала Саммер, захлопывая дверь кемпера. – Я запамятовала. Мы надеялись заменить им порно.

Я перелезла на переднее сиденье и вышла через пассажирскую дверь следом за Холли.

– Саммер, – раздраженно сказала я, – может, будешь с нами честнее? В том смысле, что ты нам обязана, я так считаю.

– Девочки, я – натура творческая. Правда – гибкое понятие.

– Это не так.

– Я привезла вас сюда, так? Я считаю, что это вы мне слегка обязаны. Но можем повременить с расчетами. Лично я иду в свинарник. У меня там старый кавалер, который, если помнится, умеет обращаться с дамой.

Я смотрела, как Саммер уходит. Она еще ночью переоделась: вместо белых джинсов и туфель на платформе теперь на ней была юбка-макси и шлепанцы. Она заплела две косы и со стороны казалась восьмиклассницей, не достигшей пубертата. Это было мило.

– Ты хоть раз видела, как она ест?

– Нет, – сказала Холли, – вероятно,