Составление карты как инструмента продвижения этой точки зрения может быть в разной степени интенциональным, однако никогда не свободно от идеологии. В частности, карты одной и той же территории, выпущенные разными государственными или общественными организациями, могут значительно отличаться друг от друга (Bennett et al., 2016). Современные карты, изображающие Северный морской путь, как правило, не используются официальными инстанциями в качестве инструмента формирования общественного мнения, как, например, в случае с некоторыми другими актуальными мегапроектами (Sum, 2018; Joniak-Lüthi, 2020). В частности, официальные ведомства практически не выпускают собственных карт, в отличие, например, от проекта «Один пояс и один путь», где создание визуального образа инфраструктуры на китае- и англоязычных картах входило в задачи официального государственного агентства и основывалось на постановлениях центрального органа Коммунистической партии Китая (Sum, 2018: 534).

Рис. 23. Карта СМП с сайта Администрации Северного морского пути. Источник: http://www.nsra.ru/

В случае с картами Северного морского пути речь скорее идет о пассивном отражении в них черт публичного дискурса. Большинство русскоязычных карт сходны между собой: карты на сайтах имеющих отношение к арктическому мореплаванию инстанций и карты с сайтов новостных агентств не имеют между собой принципиальных различий. Многие существующие в сети Интернет карты создаются на основе уже существующих и транслируются новостными агентствами для иллюстрирования очередного связанного с СМП инфоповода. Визуальные репрезентации СМП в массмедиа оказывают большое влияние на пространственное воображение локальных сообществ; проанализируем доминирующие черты этих репрезентаций.

Менее всего варьирует изображение Северного морского пути как линии. Несмотря на то что юридически (ФЗ № 132) СМП представляет собой морскую акваторию, то есть широкий участок водной поверхности, в пределах которого судно может следовать по любой траектории, доминирующей моделью его репрезентации является именно трасса (что коррелирует с его пространственными репрезентациями в публичной риторике, использующей две основные метафоры: опоры и линейной проницаемости/проходимости [Гаврилова, 2020: 71]). Одно из немногочисленных исключений – карта на официальном сайте Администрации Северного морского пути (рис. 23).

Показательно, что даже на сайте Росатомфлота101СМП представлен как линия, что может свидетельствовать о силе доминирующих визуальных репрезентаций. Это подтверждается также и тем, что на карте, специально посвященной «границам Севморпути в разные времена»102, несмотря на наличие выделенного на ней пространства современной акватории СМП, также дополнительно обозначена и линия пути.

Репрезентации этой линии (или, реже, пучка линий) заметно варьируют в отношении ее протяженности и траектории. Крайне редко103 линия находится в пределах современной акватории, определенной ФЗ № 132 – от Карских ворот до Берингова пролива. Показательно, что в некоторых случаях градацией цвета обозначено, очевидно, постепенное превращение «темного» Северного морского пути в «светлые» несеверные морские пути (рис. 3, вкладка), причем пути к не входящим в акваторию речным портам тем не менее обозначены красным. Зачастую путь прокладывается от Мурманска и Архангельска104, несколько реже – между Европой и странами АТР105. Чаще всего он простирается от западной до восточной границы территориальных вод России106, в частности, соединяет Мурманск и Владивосток107.

Изредка линия СМП на его визуальных репрезентациях просто огибает северную часть материка на некотором расстоянии – обычно это ситуации, в которых основной прагматикой является демонстрация СМП как альтернативы южному пути через Суэцкий канал, однако в подавляющем большинстве случаев она проходит через точки – населенные пункты (проложена через них или имеет к ним ответвления). Так, из пятнадцати отличающихся друг от друга (и в разной степени подробных) карт в выдаче интернет-поисковика по запросу «Северный морской путь» на 13 встречается Мурманск, далее по мере убывания частоты: Диксон и Тикси (12); Певек (11); Петропавловск-Камчатский (10); Владивосток (9); Провидения (7); Хатанга (6); Архангельск и Сабетта (5); Дудинка (4); Зеленый Мыс (если включать в подсчет частотности топонима также расположенное в 110 км к северу от Зеленого Мыса село Амбарчик с населением в 4 человека) и Эгвекинот (3); Роттердам, Санкт-Петербург, Нарьян-Мар, Харасавей, Мыс Шмидта, Магадан, Ванино, Находка (2). Значительное число населенных пунктов встречается лишь единожды: Печенга, Кандалакша, Онега, Мезень, Индига, Варандей, Амдерма, Байдарацкая губа, Новый Порт, Ямбург, Игарка, Палана, Хатангли, Корсаков. В этом ряду отчетливо заметно несколько свойственных официальному дискурсу логик «подтягивания» населенных пунктов к СМП: на основе географической близости, близости к промышленным месторождениям, вывозящим продукцию по СМП, и сопряжения с локальными транспортными системами (Гаврилова, 2020: 68–70). Показательно также в свете логик включения объектов в карты СМП, что на многих картах присутствуют и другие индикаторы их применения: так, во многих случаях в разной степени схематично представлены альтернативные (в том числе непостроенные) сухопутные транспортные пути, обозначены существующие промышленные месторождения или материковая часть символически украшена нефтяными вышками, хаотично разбросанными вперемежку с белыми медведями108. Частотность упоминания населенных пунктов на карте дает представление об устойчивых паттернах социального воображения «опорных точек» СМП, хотя и имеет ряд отличий от публичной риторики: так, среди редко встречающихся на картах точек есть те, которые значительно чаще встречаются при обсуждении планов развития СМП, в частности Индига, Амдерма и Игарка. Важно подчеркнуть также, что частотность представленности в официальной риторике и ее визуальных репрезентациях не коррелирует с реальной востребованностью этих точек для функционирования Севморпути.

И наконец, стоит отметить, что визуальные репрезентации СМП в русскоязычных и англоязычных источниках значительно различаются. Во втором случае доминирующим паттерном представляется изображение Северного морского пути (или, чаще, Северо-Восточного прохода) на картах с полярной проекцией, при этом он зачастую представлен на ней наряду с другими полярными морскими проходами, в первую очередь Северо-Западным проходом, и оба прохода рассматриваются в контексте возможностей (чаще всего – климатических) циркумполярного мореплавания. Сходство англоязычных карт с русскоязычными109, как правило, встречается только в случае их прямого перевода для выступлений российских политиков на международных площадках, а также для трансляции российской логики публичных репрезентаций СМП в средствах массовой информации.

ЛИНЕЙНОСТЬ СМП

Наиболее характерной чертой социального воображения Северного морского пути рассматриваемыми локальными сообществами и, по всей видимости, также и более широкой аудиторией, является представление об СМП как о четко определенной в пространстве линии, конкретную траекторию которой говорящий если и не может очертить, то исключительно в силу недостатка знаний об этом явлении, а не из‐за того, что определить ее принципиально невозможно. Очевидно, в этом случае можно говорить о корреляции социального воображения с визуальными репрезентациями СМП, о которых шла речь выше, хотя чаще всего рефлексия о происхождении такого рода представлений в нарративе информанта не встречается. Одним из