– Я готова признать, что он ничего. Но даже если бы он нравился мне, а я нравилась ему (что вовсе не так), мы бы все равно не смогли стать парой. – Если бы у него были хоть какие-нибудь непрофессиональные чувства ко мне, он бы не хотел с таким рвением забыть о поцелуе. Вот и все.

– Это почему же?

Я оглядываюсь по сторонам, затем понижаю голос.

– Суть передачи в том, что мы встречались, полюбовно расстались и продолжаем вместе ее вести.

– А вдруг вы решили снова сойтись?

Ложь на лжи.

– Не получится, – говорю я. – Ты ведь знаешь, как я веду себя в отношениях. И насколько было бы кошмарно, если бы я в него влюбилась, а он не ответил взаимностью, и мы бы застряли на одной передаче?

– Ладно, ладно. Ты права, – говорит она так, словно знает, что в этом вопросе я не стану прислушиваться ни к кому, кроме себя самой. И не то чтобы она неправа, но и я дело говорю. Встречаться с Домиником Юном – это катастрофа. Даже гипотетической картинки достаточно, чтобы вывернуть мой желудок наизнанку.

Амина пялится на мою картину.

– Может, хотя бы отвернешь от меня свой шедевр?

* * *

На следующий день – день передачи – я решаю распустить волосы.

Я просыпаюсь рано – под этим я имею в виду, что просыпаюсь из-за кошмара с участием Доминика в три часа утра, а потом не могу уснуть. У меня куча времени на то, чтобы принять душ, дать волосам высохнуть и выпрямить челку.

И получается очень даже неплохо.

Хотя мне и хочется отодвинуть от него кресло перед началом записи, я сажусь рядом так же, как делаю это каждый четверг, и чопорно сплетаю пальцы на столе. Если он и заметил отсутствие хвоста, то не выдает этого. Я не имею права на разочарование.

В этом выпуске – пятом – Рути предложила Доминику проверить мои знания в области дейтинг-сленга.

– Бредкрамбинг[32], – говорит он, поднимая взгляд со сценария на меня и взметая брови. Испытание. За всю неделю он еще ни разу не был таким живым, и я пытаюсь не замечать мурашки, которые его взгляд посылает по моей спине.

– Проще простого, – говорю я. – Это когда ты встречаешься с каннибалом, живущим в лесу. В пряничном домике.

Доминик подает Джейсону сигнал для воспроизведения гудка.

– Субмарининг[33].

– Это когда вы с партнером смотрите «Желтую субмарину», чтобы настроиться на нужный лад. Другое название – «Битлз энд чилл».

– Кушонинг[34].

– Это когда ты на каждое свидание приносишь подушку, чтобы партнер не заработал синяки, сидя на жестком.

Теперь Доминик смеется, прижав руку ко рту. Я изо всех сил стараюсь не смотреть на его руки, поскольку при виде их не могу не думать о том, что они делали в моем воображении вчера вечером. Я постаралась задвинуть эту мысль как можно глубже – как и мысль о финальном собеседовании Амины. Обожаю мыслительную инвентаризацию.

– Давайте попробуем кое-что новенькое, – говорю я, переходя к следующему пункту нашего сценария. Может быть, когда-нибудь я почти не буду к нему обращаться, как Палома, но после пяти выпусков это все еще лучший спасательный круг, пусть иногда я и неплохо импровизирую. – Если вы решили, что придумали лучшее определение для одного из словечек, которое мы затвитили перед эфиром, позвоните нам по номеру 1—888—883-KPPR. Мы выберем фаворитов в конце выпуска. Их также можно затвитить, используя хэштег #СленгЭксПросвета.

Первой звонит Минди из Пайонир-Сквер.

– Окей, роучинг[35], – говорит она. – Парень пытается с тобой замутить, пока спит на великодушно предложенном диване после того, как его квартиру наводнили тараканы.

– Звучит так, словно ты лично столкнулась с этим?

Минди стонет.

– Это самое ужасное. Я подозревала, что у него могут быть ко мне чувства, но вместе с этим не хотела отсылать его обратно в мерзкую квартиру, поэтому решила, что просто сделаю благое дело. Я работала допоздна, мы почти не видели друг друга. Представьте мое удивление, когда я вернулась домой с работы и нашла его в ванне, прикрытым лишь ювелирно разбросанными розовыми лепестками.

– Первосортный роучинг, – говорю я, вздрагивая.

– Доминик, успокой меня, – говорит Минди. – Ты ведь не стал бы так делать?

– Ни за что. Я бы разбросал лаванду.

У меня во рту пересыхает. Я украдкой поглядываю на него, но он смотрит вперед – как всегда, стоически. Ванна, о которой я ему рассказала. «Приятно пахнешь». Он издевается надо мной?

– Перестань, – говорит Минди, смеясь. – Я вас обожаю. Я бы просто не смогла так вести себя со своими бывшими. Но ты, Доминик… ты, кажется, хороший парень. Не знаю, встречаешься ли ты с кем-нибудь… – говорит она с намеком, и мне совсем не нравится то, как на эту фразу реагирует мое сердце.

– Прости, Минди, – говорит он. – Мне кое-кто нравится.

Меня это как-то по-особенному задевает. Он не говорил об этом в понедельник, хотя у него явно была такая возможность. А может быть, это что-то совсем новое. Я должна быть за него счастлива, но чувствую странную пустоту. Наверное, поэтому он и хотел забыть о поцелуе: потому что пытался начать что-то с кем-то.

Лаванда – это совпадение. Теперь я в этом уверена.

– Не могу не сказать: как и все, я втайне надеюсь, что ты снова сойдешься с Шай, – говорит Минди, – но что бы ни случилось, я рада за вас обоих.

– Спасибо за звонок, Минди, – говорю я, понимая, что звучу немного грубо, но она, кажется, не замечает этого.