могу пошевельнуться. Я не могу дышать. Я беззвучно открываю рот и чувствую, что поведение Диксона меняется.

– Ты, чертова тварь! – ревет он. Теперь в его голосе появилось что-то еще, кроме ярости. Он с силой давит тазом мне на живот, и горячо дышит в ухо. На меня накатывает волна страха и отвращения. Вдруг из неизвестных мне глубин моего тела вырывается волна силы, и я, подавшись вперед, толкаю его руками и ногами. Между нами образуется пространство в несколько миллиметров, но мне только это и нужно. Мои пальцы обхватывают верхнюю часть рации, и я уверенно нажимаю тревожную кнопку. В тот же момент рация начинает пронзительно пищать и вибрировать у меня на груди. У меня есть десять секунд, чтобы послать сигнал SOS. И я выкрикиваю лишь одно слово. Мне кажется, что я кричу так громко, что мой голос разобьет окна и разорвет барабанные перепонки Диксона, однако на самом деле лишь хриплю: «Дэррил».

Еще до того, как успеваю сомкнуть губы, дверь в комнату распахивается. Через мгновение Дэррил перекатывает на пол. Он заводит его руки за спину и упирается в его спину коленом. Диксон не оказывает сопротивления. Трус паршивый. Я встаю на колени и стараюсь не дать приступу головокружения взять надо мной верх.

– 215, прием!

Моя рация продолжает вибрировать, и голос диспетчера доносится до меня сквозь туман в голове.

– Внимание всем постам! Требуется срочная помощь на Алабастер-драйв, 57.

Стоя на коленях и вытянув руки вдоль туловища, я молча смотрю, как Дэррил надевает на Диксона наручники. Я слушаю, как наряд за нарядом назначает себя на этот вызов. Вся наша команда бросает свои дела, чтобы прийти нам на помощь. Я ощущаю знакомый прилив эмоций, думая о том, как объединяется команда, чтобы защитить одного из своих коллег. Затем полицейская сирена нарушает тишину за окном.

– Би Экс 21 на месте.

Внизу раздаются крики и топот сапог. Туман в моей голове рассеивается, и я начинаю приходить в себя. Фокусируюсь на комнате, и меня посещают привычные мысли. Ну ты и идиотка. Перестань вести себя как «Дорис». Я поднимаюсь на ноги и подношу рацию к губам.

– Би Экс, это 215. Больше нарядов не требуется.

Я отключаю сигнал тревоги на рации как раз в тот момент, когда в комнату вбегают Бен и Керис. Они видят на полу Диксона, прижатого Дэррилом, и кивают в мою сторону.

– Ты в порядке? – спрашивает Бен.

– Лучше не бывает, – отвечаю я с улыбкой и поворачиваюсь к Диксону.

* * *

Я арестовываю Диксона за нападение на соседа и на сотрудника полиции. У меня нет травм, а сосед Диксона наверняка не будет свидетельствовать против него, поэтому я уверена, что ни одно из двух дел дальше не пойдет. Тем не менее он условно-досрочно освобожден, и есть маленький шанс, что из-за плохого поведения его отправят в тюрьму отбывать наказание до конца. Мысль об этом вызывает у меня улыбку. Я иду по коридору хостела. Диксон уже находится в автозаке, и я с нетерпением жду, когда захлопну дверь камеры прямо перед его лицом.

Когда прохожу мимо двери мистера Ахерна, она открывается, и глаза на его помятом лице устремляются на меня.

– Чё с вами случилось?

Вероятно, я выгляжу сконфуженной, потому что он указывает на свою голову, а затем делает жест в мою сторону.

– Ваши волосы!

Я трогаю волосы и понимаю, что множество крупных прядей выбилось из пучка, который сделала утром. Мистер Ахерн захлопывает дверь прежде, чем я успеваю поблагодарить его, так что я направляюсь к автозаку. Заглядываю в его заднюю часть, где сидит Дэррил и присматривает за Диксоном.

– Ты надеялся, что я приеду в участок в таком виде? – спрашиваю я, указывая на птичье гнездо на своей голове.

– О да! – смеется Дэррил.

Я трясу головой и слышу щелчок позади себя. Поворачиваюсь и понимаю, что смотрю прямо в камеру телефона Бена.

– Повешу это фото на твой шкафчик, – говорит он, подмигивая.

Я закатываю глаза и забираюсь в заднюю часть автозака. Диксон – мой задержанный, и я буду наблюдать за ним, пока мы не приедем в изолятор. Дэррил вылезает и идет к нашему автомобилю.

– Увидимся в участке! – кричу я ему. Затем я закрываю дверь, и автозак начинает движение. Я бросаю взгляд на Диксона и вижу, что он таращится на меня. Он наклоняет голову.

– Я смогу покурить в изоляторе? – спрашивает он.

Я делаю глубокий вдох.

– Посмотрим.

13. Фредди

Я смотрю на маленькую белую палочку. Мой взгляд прикован к синим полоскам, которые светятся в моих глазах, как двойная сплошная в свете фар. Вспоминаю грязный туалет Хендона. Как это могло случиться со мной? Снова. Я сижу в уборной в доме моих родителей. Три года я снимала квартиру с коллегами, но теперь снова живу с мамой и папой, пока не найду следующую съемную квартиру. В моей голове проносится тысяча мыслей. Мы пользуемся презервативами! Как я скажу об этом Джону? Мы встречаемся всего три месяца. Точнее говоря, даже не встречаемся, а спим друг с другом. Спим после попоек с коллегами. У нас еще даже не было того самого разговора. Мы не обсуждали, являемся ли парой. Я обхватываю голову руками и смотрю на свои лодыжки. Я даже не знаю, что чувствую к Джону. Мне двадцать восемь, и я посвятила пять лет карьере своей мечты. Я получаю удовольствие от каждого рабочего дня, своей команды, волнения. Я не хочу сидеть за столом!

Однако в моей голове раздаются и другие голоса. Радостные. Когда я прислушиваюсь к ним, они становятся громче. Ребенок. Я глажу ладонью свой живот и представляю, как буду стоять перед зеркалом и обнимать его, когда он станет большим и круглым. Второй шанс. Я вспоминаю свою беременность в Хендоне, и у меня дрожь проходит по телу, когда я снова чувствую прикосновение гинекологического зеркала. Я вспоминаю боль, которая тогда не отступала много дней. Я не могу пройти через это снова. Всего две недели назад мы с Джоном лежали в постели в его квартире в Уолтамстоу, и я рассказывала ему, через что мне пришлось пройти во время обучения в Хендоне. Он стал вторым человеком, с которым я поделилась этим, не считая отца того ребенка и нескольких преподавателей Хендона, которым я обязана была сообщить. Каждое слово давалось мне с трудом, и, закончив рассказ, я думала, что он осудит, однако Джон лишь обнял меня. Я сказала ему, что