широких веток дерева.

– Даже знать не хочу.

– Зря. Смотри, – с этими словами она переступила на мою ветку, а с неё на соседнюю, к которой был привязан один из концов кокона. Взяв природный канат обеими руками, она с силой встряхнула его. Волки под нами забеспокоились ещё больше.

Я уже хотела поинтересоваться, что она вытворяет, как вдруг кокон начал раскрываться.

– Это Сонное дерево. Знаменито своими отростками – гамаками, способными выдержать около ста килограммов живого веса. Гамаки обычно скручены, но они раскрываются при крепком постукивании или вибрации.

– Эта штука нас переварит, – я подчеркнула своё недоверие серьёзным тоном.

– Не дрейфь. Ты ведь, вроде как, Неуязвимая.

– Не в том смысле я Неуязвимая, чтобы добровольно бросать своё тело в пасть плотоятному растению.

– Видела, с каким деревом с другой стороны сплелся ствол нашего Сонного дерева?

– Мне уже не нравится твоя интонация.

– Встряхни для меня соседний гамак, – с этими словами Дикая вновь встала и, прислонившись к стволу, начала обходить его по кругу. Я даже не спросила, куда она намылилась. Решила просто приготовить лук со стрелами на случай, в котором мне придётся отбивать её павшее тело от стаи оголодавших волков.

Мы лежали в метре друг от друга, в странных, глубоких гамаках, на ощупь походящих на кору, покрытую тонким слоем мягкой паутины, и ели пресные, но приятные на вкус плоды Хлебного дерева. Дикая срезала два и, притащив их в капюшоне своей кофты, заверила, что больши́м количеством нам не разжиться – Хлебное дерево росло недостаточно близко к Сонному, так что даже два плода достались ей с трудом.

– Могло быть и хуже, – вдруг подала голос из своего гамака Дикая. Я сразу же посмотрела в её направлении: мы обе легли повыше, ближе к верхнему основанию гамака, чтобы иметь возможность периодически бросать взгляды друг на друга.

– К примеру? – откликнулась я. -Львы?

– Представь: бегущее стадо бизонов, ты в поле, посреди которого растёт всего лишь одно-единственное дерево, до которого ещё нужно успеть добраться.

– Давай что-нибудь из нашей, а не параллельной реальности. К примеру: я бегаю по дремучему лесу в компании малолетки, с луком и стрелами вместо нормального оружия, словно в допотопные времена…

– Живёшь в пещере, охотишься на мамонтов, сражаешься с саблезубыми тиграми… Кстати, малолетка стреляет из лука в миллион раз лучше тебя, старушенция.

– Из-за тебя я чуть не сорвалась вниз, пока лезла в этот гамак.

– Ты хотела сказать, что вниз ты чуть не сорвалась исключительно из-за своей неуклюжести, а сейчас расслабленно лежишь в комфортабельном гамаке благодаря тому, что я около месяца назад приметила это дерево.

– То есть ты не случайно выбрала именно это дерево?

– Разве по моему бегу не было заметно, что он целеустремлённый?

В ответ я хихикнула и, отковыряв от хлебного плода очередной кусок, начала жевать:

– Послушай, мне жаль, что так получилось с этим Блуждающим, Нарциссом. Может, так даже лучше? Может, ты спасла парня от страданий?

– Утешу себя этой мыслью после ночи слёз.

– Прекрати паясничать.

– Да я даже не начинала.

Под нами зарычали волки. Мы одновременно бросили взгляды вниз. Похоже, пара волков не поделила между собой высохшую палку. Победа неожиданно осталась за мелким волчонком. Я вернулась к поеданию хлебного плода, при этом отметив, что тени в лесу уже начали сгущаться. Интересно, какой выдастся эта ночь?

– Интересно, – решила продолжить вести ленивый диалог я, – что последнее ты помнишь?

– Как ты забиралась в гамак и чуть не…

– Я не о сегодняшних воспоминаниях. Ты утверждаешь, будто у тебя, как и у меня, в отличие от других обитателей Паддока, память не повреждена. Но если ты помнишь всё, тогда ты можешь помнить и откуда сюда попала, а быть может даже и с какой целью.

– Этого я как раз не помню. У меня как будто пара дней, а может и недель стерлись из памяти непосредственно перед попаданием в Паддок. Очнулась я уже в воздухе, болтающейся в двух сотнях метров над землёй: над головой купол парашюта, что происходит – понять не могу, и не помню ничего из того, что могло бы объяснить моё попадание в эту ситуацию, но при этом я откуда-то знаю, что нужно управлять стропами, чтобы избежать тяжелой посадки, хотя до тех пор я даже не имела понятия о том, что такое стропы и где они располагаются. Может быть, меня кто-то инструктировал перед полётом?.. Не знаю. Не помню. Да и как именно управлять стропами, я так и не вспомнила – пыталась допереть на ходу.

– Должно быть, ужасно оказаться со слегка подчищенной памятью одной в поле, по соседству с лесом чудовищ, да ещё и накрытой куполообразным силовым полем.

– Не то слово, – собеседница полуухмыльнулась. – Это сейчас Паддок выглядит более-менее обжитым. Видела бы ты его в первые недели: только жалкий шалаш с кострищем, кое-как собранные моими стараниями. Но шло время, прибывали новые люди, все шалаши одной ночью пали жертвами ураганного ветра, зато у нас остались гамаки и парашюты – так появилась идея обустроить Ночлежку из привязанных в роще гамаков, защищённых от лёгких осадков сшитыми материями парашютов. Позже у нас объявился рукастый мужчина, который сконструировал первый вариант фермы для тех курей, что прилетели вместе с ним, в ящиках. Смешливый мужик был, громко и заразно хохочущий… Продержался в Паддоке четыре недели, – Дикая постаралась на этом моменте избежать паузы, и у неё почти получилось это провернуть, но только “почти”. – Потом появился Яр. До его прибытия я уже сконструировала себе лук и стрелы, но они были не такими хорошими, какие смог сделать он. В итоге это оружие стало кормить нас лучше, чем силки, на которые я, в первые недели своего пребывания здесь, полагалась больше, и вопрос с нехваткой стрел решился сам собой.

– После того, как Люминисцен растерзал первого человека, ты не стала опасаться брать с собой других и сама не приобрела страх перед Тёмным лесом, – скорее утвердила, нежели спросила я.

– После первой потери какое-то время не брала людей, но сама в лес ходить не перестала – нам было необходимо пропитание, а я отличаюсь самоуверенностью, так что… Но время шло, людей становилось всё больше, одного кролика или пары куропаток не хватало на всеобщее суточное утоление голода. Я быстро поняла, что всех не прокормлю, какой бы суперметкой ни была. Крупной дичи здесь почти нет, да и мелкая тогда давалась мне с бóльшим трудом, нежели сейчас. Да и нехватка воды прежде была сильнее – бутылок у нас сначала