— Лучше бы так и было, — отвечаю я, раздавливая сигарету ботинком и бросая ее на землю. — Потому что как только мы его поймаем, пути назад уже не будет.

Тимур усмехается, его глаза светятся предвкушением. — Мы сделаем так, чтобы это был чистый удар. Такой, который пошлет сообщение всем, кто думает, что может нам перечить.

Я киваю, мой разум уже прокручивает план. Смерть Фернандо потрясет преступный мир до основания, и когда пыль уляжется, русские и американцы будут сильнее, чем когда-либо.

У меня будут все карты на руках.

Пока мы идем к машине, мой телефон снова вибрирует в кармане. Еще один звонок от Хейли. Я игнорирую его, теперь я полностью сосредоточен на том, что должно произойти. Фернандо не узнает, что его ударило, и как только он уйдет, я разберусь со всеми остальными незавершенными делами, включая Хейли.

На данный момент мне нужно лишь придерживаться выбранного курса.

Потому что власть - это не только контроль.

Речь идет о том, чтобы все точно знали, кому принадлежит вся власть.

Глава 20 - София

Я брожу по особняку, мои шаги бесцельны, а мой разум возвращается к мыслям, которые, кажется, поглощают меня все больше и больше в последнее время, мой отец, свадьба, эта жизнь, в которую меня насильно втянули. Тяжесть в моей груди, которая не ослабевает с его смерти. Я до сих пор не могу поверить, что его больше нет, что я больше никогда не услышу его голос. Выйти замуж за Максима было единственным способом обеспечить будущее американской мафии и отомстить за отца, но иногда мне кажется, что я потеряла себя в этом процессе.

Продолжая идти, я оказываюсь в незнакомой части поместья. Я толкаю дверь, и она ведет в скрытый сад, спрятанный за высокими стенами и разросшимися живыми изгородями. В воздухе слабо пахнет сырой землей и увядшими листьями. Я вхожу, удивленная тем, что нахожу, заброшенное святилище, некогда прекрасные растения теперь высыхают и увядают от недостатка ухода.

Мое сердце разрывается при виде этого. Я всегда питала страсть к садоводству, это было моим маленьким побегом от хаоса жизни. В колледже я активно участвовала в усилиях по охране окружающей среды и даже участвовала в нескольких НПО. Это было единственное место, где я чувствовала, что могу что-то изменить. Видя этот сад таким, он ощущается как отражение моей собственной жизни, увядающей, игнорируемой и забытой.

Я опускаюсь на колени возле одного из умирающих растений, провожу пальцами по его хрупким листьям. — Тебе не хватает питания, — бормочу я растению, хмурясь и осматривая почву. Она слишком сухая, слишком плотная. Этим растениям нужна вода, уход, жизнь.

Я встаю, отряхивая грязь с рук, погружаясь в мысли, оценивая печальное состояние этого места. Я делаю себе заметку выяснить, что нужно этим растениям, может быть, самой привести сад в порядок. Мне здесь особо нечего делать, и, может быть, это принесет мне немного спокойствия.

Как раз когда я об этом думаю, я слышу шаги позади себя. Я оборачиваюсь и вижу приближающегося Максима, его выражение лица, как всегда, непроницаемо. Мое тело инстинктивно напрягается при виде его. Он такой сложный человек, суровый, контролирующий, но в определенные моменты, как в ночь нашей свадьбы, под ним скрывается что-то более мягкое. Что-то, чего я не понимаю.

Он останавливается в нескольких шагах, оглядывая сад с легким любопытством. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает он, его глубокий голос нарушает тишину.

Я колеблюсь секунду, не зная, чем поделиться, но затем указываю на растения. — Сад... он умирает, — просто говорю я. — Растениям нужен правильный уход, правильная почва, вода, солнечный свет. Ими пренебрегали.

Максим поднимает бровь, оглядывая высыхающие листья и коричневеющие цветы. — Ты много об этом знаешь? — спрашивает он нейтральным тоном, но в нем есть намек на интерес.

Я киваю, чувствуя себя немного более комфортно, когда говорю о том, что мне действительно нравится. — Да, я всегда была увлечена садоводством и окружающей средой в целом. Я была членом нескольких НПО в колледже, работала над проектами по охране природы, пыталась что-то изменить. — Я замолкаю, чувствуя себя немного неловко. Зачем я ему это рассказываю?

Глаза Максима слегка сужаются, и на мгновение мне становится интересно, о чем он думает. Его так трудно прочитать, он всегда держит свои эмоции запертыми за этой холодной внешностью. Я жду, что он скажет что-то пренебрежительное, может быть, скажет, что я зря трачу время. Но вместо этого он удивляет меня.

— Как думаешь, ты сможешь привести в порядок этот сад? — спрашивает он, скрестив руки и прислонившись к одному из каменных столбов.

— Я... я не знаю, — признаюсь я, оглядывая беспорядок. — Это довольно плохо. С правильными инструментами и временем я могла бы попробовать.

Максим кивает, его взгляд все еще сосредоточен на мне. — Если это то, что тебя волнует, то делай это.

Его слова застают меня врасплох. Я не ожидала, что он будет заботиться или даже даст мне разрешение. Он никогда раньше не спрашивал меня о том, чего я хочу или что мне нравится, и я не знаю, как воспринимать тот факт, что он... поддерживает? Или, может быть, ему просто все равно, что я делаю, пока это не мешает его планам.

Но все же, идея восстановить сад, вернуть что-то к жизни, наполняет меня небольшой надеждой. Это то, на чем можно сосредоточиться, то, что ощущается мной среди всего этого хаоса.

— Мне понадобятся некоторые припасы, — говорю я через мгновение, прощупывая почву. — Мне придется достать новую почву, инструменты, может быть, даже новые растения.

— Составь список, — говорит он, выпрямляясь. — Я попрошу Артема принести все, что тебе нужно.

Я моргаю, удивленная тем, как легко он согласился. — Правда?

Он пожимает плечами, его глаза прикованы к моим. — Ты моя жена, София. Если это то, что ты хочешь сделать, то делай это.

Я сглатываю, медленно кивая. Странно, ощущение, что у меня есть какой-то контроль над чем-то, даже если это всего лишь сад. Я не уверена, как относиться к тому факту, что он дает мне это, но пока я это приму.

— Спасибо, — тихо говорю я, почти не зная, как выразить свою благодарность, не чувствуя себя… обязанной ему.

Я подхожу к нему ближе, чувствуя,