Наступает тишина, пока он стоит там, все еще повернувшись ко мне спиной. Я вижу, как его плечи слегка напряжены, мышцы спины перекатываются под кожей. Он долго ничего не говорит, и я начинаю думать, что он просто уйдет без ответа.

— Я не забыла, — продолжаю я, голос мой теперь тише, но все еще тверд. — Я знаю, что для тебя это всего лишь бизнес. Я знаю, что это договорной брак. Смерть моего отца, она не должна была случиться так. Он этого не заслужил. Ничего из этого не должно было случиться.

Максим полностью поворачивается, его лицо все еще бесстрастно, но в его глазах что-то мелькает, что-то более темное, что-то опасное. Он делает шаг ко мне, его присутствие заполняет комнату, когда он приближается. Воздух между нами кажется густым, заряженным напряжением.

— Ты думаешь, я этого не знаю? — его голос тихий, тихая ярость готова вырваться наружу. — Ты думаешь, я забыл, что Фернандо сделал с моим отцом? Что он сделал с твоим? — Он подходит ближе, его взгляд прикован к моему, непреклонный. — Я не забываю. Я определенно не прощаю.

Я чувствую, как мой пульс учащается, когда он нависает над ванной, его интенсивность сжимает меня, словно тиски. Я с трудом сглатываю, но не отступаю. — Тогда сделай это, — говорю я твердым голосом. — Отомсти за него. Заставь их заплатить за то, что они сделали.

Глаза Максима сверкают чем-то темным и опасным, и на мгновение мне кажется, что он собирается наброситься на меня. Вместо этого он наклоняется, его лицо в дюймах от моего, его дыхание обжигает мою кожу.

— Они заплатят, — говорит он, его голос, низкий рык. — Каждый из них.

Я выдерживаю его взгляд, отказываясь отводить глаза. Несмотря на все его недостатки, я верю ему. Я вижу это в его глазах, та же ненависть, та же жажда мести, что горит во мне. Он имеет это в виду.

Максим выпрямляется, снова поворачиваясь к двери. — Отдыхай, — говорит он, его тон теперь мягче, но все еще властный. — Тебе понадобятся силы.

Я смотрю, как он уходит, дверь за ним закрывается с тихим щелчком. Звук задерживается в воздухе, но тяжесть нашего разговора висит еще тяжелее.

Я погружаюсь глубже в теплую воду, мое тело наконец расслабляется, но мой разум лихорадочно работает. Образы моего отца проносятся в моей голове, как он улыбался, как он заботился обо мне, несмотря ни на что. Он не заслуживал смерти. Я зажмуриваюсь, позволяя теплу воды успокоить мое ноющее сердце.

Максим может быть безжалостным, холодным и жестоким. Но теперь я знаю одно наверняка, он не забыл. И он не остановится, пока не отомстит.

Впервые за несколько дней я чувствую странное чувство облегчения, даже посреди своего замешательства. По крайней мере, я знаю, что смерть моего отца не останется без ответа. Максим об этом позаботится.

Глава 19 - Максим

Пока я еду к главному офисному зданию Братвы, мои мысли продолжают возвращаться к вчерашнему вечеру. Я пытался отвлечься, сосредоточиться на текущих делах, но то, как она чувствовалась рядом со мной, как реагировало ее тело — черт. Это выжжено в моем сознании, как бы я ни старался это игнорировать. София. Она больше не просто дочь Кейса. Она моя жена.

Это влечет за собой осложнения, с которыми я никогда не хотел иметь дело.

Я сжимаю челюсти, крепче сжимая руль, когда в моей голове эхом отзываются воспоминания о ее тихих стонах. Мне нужно это прекратить. Сейчас слишком много всего происходит, чтобы позволить ей отвлекать меня. Это просто бизнес. Она была просто частью сделки.

Когда я подъезжаю к офисному зданию, знакомый вид возвышающегося сооружения возвращает меня к реальности. Вот где настоящая сила. Вот где мне нужно сосредоточиться. Будущее и Братвы, и Американской мафии зависит от решений, принятых в этих стенах.

Я выхожу из машины, поправляю костюм и направляюсь внутрь. Гладкие, отполированные полы отражают тусклый свет над головой, пока я иду по коридорам, тяжесть того, что должно произойти, давит на меня. Теперь это не просто месть. Это контроль. Доминирование. Держать американцев в узде, одновременно гарантируя, что итальянцы заплатят за то, что они сделали.

Когда я дохожу до комнаты для совещаний, двери открываются, и я вхожу. Комната уже заполнена высшими должностными лицами как русской, так и американской мафии, их лица напряжены, но полны ожидания. Это момент, которого они все ждали, сделка, которая официально скрепит наш союз.

Я перехожу во главу стола, мой взгляд скользит по собравшимся вокруг мужчинам. Американцы, грубые и резкие, их глаза мерцают беспокойством, когда они смотрят на меня. Русские, спокойные и расчетливые, точно знающие, где их лояльность. Это наша территория, и они все это знают.

Я сажусь на свое место, в зале повисает тяжелая тишина: все ждут, когда я заговорю.

— Мы здесь, чтобы завершить то, о чем мы все договорились, — начинаю я, мой голос тверд и властен. — Русские будут финансировать американскую мафию. Взамен я ожидаю не меньше, чем абсолютную преданность. Не будет никаких сомнений в том, кому вы преданны.

Один из американцев, седой ветеран с глубоко посаженными глазами, кивает. — Ты заслужил нашу преданность, Шаров. Мы служим тебе, так же как служили Кейсу.

Я киваю, подтверждая его слова. — Хорошо. Тогда ты понимаешь, что дело не только в деньгах. Дело в единстве. Мы стоим вместе, или мы падем.

Мужчины бормочут в знак согласия, и я вижу, как напряжение на их лицах немного спадает. Они нервничают. Так и должно быть. Они никогда раньше не были в таком положении, когда их выживание зависит от Братвы. Они знают, что без нас им конец.

Один из молодых американцев, в слишком строгом костюме, наклоняется вперед, глаза его пронзительны. — Мы слышали о вашем браке с Софией Престон, — говорит он осторожным тоном. — Наш народ ее уважает. Если она поддерживает вас, то и мы тоже.

Я медленно киваю, переводя взгляд на говорившего. Его слова размеренны, но в них есть скрытый поток чего-то еще, уважения, возможно, но также и напоминания о том, что мой брак с Софией укрепляет этот союз. Она — их связь со мной. Их связь с властью.

— Она моя жена, — говорю я просто, голос мой спокоен, но тверд. — Что означает, что она под моей защитой.