Шрифт:
Закладка:
– Вы уверены?
– Думаю, что это так. К тому же, как я понял, его выкрала не какая-то иностранная разведка, а мафиозные структуры. Они наверняка будут предлагать его или какие-то разработки американским концернам…
– Знает ли ФБР?
– Может оказаться в стороне. – Ахмет Барков выжидательно посмотрел на Егора: покажи, брат, на что ты способен…
– Ахмет Васильевич, а какие концерны могут быть заинтересованы в нем?
– Многие. И Вестингауз Дженерал Электрик, и Пратт энд Уитни… Еще и АВВ…
Егор понятливо кивнул:
– Хорошо… Я, кажется, достаточно сориентирован.
Спартак Яхонтов уже в первом классе знал, что будет физиком. В шестом и седьмом он был уже уверен, что физика – это его судьба. Худенький кареглазый очкарик занимался тем, что «пожирал» книги – и главным образом по физике. В старших классах ходил в малую академию и совсем играючи участвовал в олимпиадах. Когда пришел черед поступать, то, конечно, в Новосибирский университет: зачем ехать куда-то?
Родители бросили его на лето одного – выплывет, и к экзаменам он готовился в общежитии. В комнате все нудно зубрили, а он балдел от книг по физике: читал как художественную литературу. Ткнув пальцем в страницу, азартно смеялся – мол, здорово! – Или наоборот – паршиво! – зачем только такое печатают?! С авторами книг спорил вслух… А если она казалась неинтересной, просто бросал ее под койку… там их накопилось с десяток.
– Он что? – между собой говорили ребята. – Чокнутый?
Но чокнутый, получив свою пятерку, одним из первых был зачислен студентом. Первый курс прошел со всеми наравне. И со всеми наравне пошел на год в армию. Кому в голову пришла мысль взять его с близорукостью минус шесть?
Взяли – годен к нестроевой.
Служил в стройбате.
Бледный, худой, он и там при первой возможности продолжал искать книги. Это сослуживцев забавляло и раздражало… Очкарик-то в ученые лезет! Но сначала пускай помакает лопатой! Пригодится на старости лет…
А он действительно лез… Второй курс еще ничего, а вот третий и четвертый сдал экстерном за один год…
В академгородке был обещающим аспирантом, а после кандидатской одним из тех, кто уже претендовал на секретные разработки…
Для него все пришло само собой. Став доктором наук, читал лекции в университете и оказался самым молодым профессором.
В свое время бывал в Америке – приглашали на симпозиумы. Приглашали и так… Но все было недосуг. Идеи молодому ученому не давали спокойно, нормально жить. До тех пор, пока не грянули новые времена… Лабораторию сразу сняли с финансирования.
Годами невостребованный ученый занимался тем же. После лекций шел в лабораторию и частенько оставался там ночевать.
Однажды к Яхонтову подвалил молодой человек, его бывший студент и «современный бизнесмен». В физике он не был удачлив, но в рэкете, видимо, преуспел… Впрочем, время такое – все зарабатывали, как могли.
Студент, по кличке Окурок, предложил продать кое-что Америке.
– Да это же невозможно! – близоруко шурясь, предложил профессор.
– Господи, да возможно!
Уже давно на Брайтон-Бич обосновался сибирский мафиози по кличке Пантера. Был он ловкач известный. Весьма быстро выбился из рэкетиров в воротилы криминального мира. А когда поприжали, с легкостью делового человека рванул в Америку, куда заранее перебросил деньжата, переложенные в доллары.
Он-то и оказался организатором акции вывоза профессора Яхонтова за океан.
План созрел так быстро и так хитро, что Пантера своим приближенным телеграфировал:
«Зачем кое-что… тащите его самого, живого и невредимого».
Как-то Яхонтов, еще ходивший в холостяках, ковылял в свою одинокую, холостяцкую квартиру. Не успел он закрыть за собой дверь, как позвонили. Профессор спросил «кто?» и открыл.
– У вас хоть что-то на обед есть? – спросил бывший студент.
Профессор порылся по карманам.
– Да вроде нет.
Окурок рассмеялся.
– Эх, профессор! Где служил в армии?
– В стройбате.
– Это и видно. Сейчас сбегаю в магазин и сварганю обед. Хоть один раз накормлю тебя сытно.
…Профессор давно так не ел. Разнеженный, умиротворенный, он с удовольствием повалился на диван, в то время как Окурок набрал номер телефона и сказал:
– Поехали.
Это был оговоренный сигнал. Вскоре к подъезду подкатил затемненный джип. Профессора в сонном состоянии (Окурок не пожалел снотворного) выволокли из квартиры и втащили в машину.
Обстряпали ловко, по всем правилам конспирации – из жильцов толком никто ничего не видел. Вроде стоял джип – и нет джипа. Любопытных сейчас значительно поубавилось.
Егор был в офисе, когда позвонил Эверт.
– Хочу познакомить с нашими.
– Не откажусь.
Телефоны в Америке работали отменно, и они быстро договорились о встрече. А когда Егор пришел, недалеко от знакомого китайского ресторанчика увидел Эверта не одного. Новенький представился: Модест Владимирович Суховей. Убедившись, что Егор – московский журналист, Модест, длинноволосый, с продолговатым лицом, быстро оживился.
– Я из Москвы выехал несколько лет назад. В начале перестройки…
– Ностальгия не давит? Не тянет домой?
– Без вранья, тянет… Но Россия для меня сейчас отрезанный кусок. Впрочем, неслыханная новость! В России украли большого ученого, ядерного физика. Яхонтов – это мэтр!..
– Как украли?
– Дошло и до этого, – горестно заметил Модест. – Глядишь, объявится на Брайтон-Бич…
– Меня как журналиста такая информация волнует… Судьба русского человека – обидно даже!
Эверт вспыхнул и стал пунцовым.
– Судьба ученого… грош ей цена!
Глава 49
Из Финляндии Максим частенько наезжал в Норвегию. В Осло на приеме он познакомился с английским журналистом Кеннетом Стоуном. Словно случайно, потом встретились в ресторанчике…
Максим и сам удивлялся, как они быстро сошлись с Кеннетом. Прям какая-то телепатия!.. Конечно, он славный мужик, деликатный и в чем-то чувствующий и понимающий Максима. В последнее время даже с Егором он с трудом находил общий язык…
Кеннет таскал в ночной клуб и давал в долг… Как правило, при немецком счете у Максима кошелек был пуст. И тогда мягкой сочувствующей улыбочкой за него расплачивался новый приятель.
Как-то при очередном приезде Максима в Норвегию они снова пошли в ночной клуб. Сняли девочек и сносно провели время… Расходиться не хотелось, и Кеннет уговорил Максима заночевать у него.
Долго не спали, болтая о вкусах на жизнь, которая между тем дорожала с каждым годом. Даже содержание дипломата теперь не грело, как прежде.
И вдруг Кеннет сказал:
– Редко люди сходятся так спонтанно. Судьба!
Он достал бутылку виски и налил по стаканчику.
– За нас…
А когда выпили, Кеннет заметил:
– Сознаюсь. Перевожусь в Лондон. Северное сияние – красивое явление природы, но я соскучился по лондонским
