ездой. Настроение у нее заметно улучшилось, так что, когда мистер Голдсмит, провожая ее, сказал: «До свидания и желаю удачно справиться со всеми врагами.» — Джорджии понадобилось какое-то мгновение, чтобы вспомнить, с чего, собственно, начался их разговор. А потом, уже подходя к своему дому, она сообразила, что вообще-то даже и не говорила о том, что у нее самой есть какой-то враг. Джорджия улыбнулась. Мистер Голдсмит определенно был другом.

Диего рад был увидеть своего нового друга, Энрико. То, чем он сейчас занимался, нагоняло на него тоску. Он привык проводить весь день на ногах, предпочтительно на свежем воздухе, ухаживая за лошадьми, объезжая их, иногда перегоняя в другие городские конюшни или на дальние пастбища. А теперь он чуть ли не все дни проводил, охраняя маленькую чудо-кобылку. Не ее вина, конечно. Как и все, он был в восторге от черного жеребенка. Настоящее чудо, тут уж ничего не скажешь. Диего не мог только понять, почему его надо хранить в таком секрете.

Диего не был реморанцем, он родился и вырос в Санта Фине. Еще мальчишкой он пару раз видел Звездные Скачки, но не интересовался всеми этими городскими политическими интригами. Ему нравились скачки по прямой и на большие дистанции, где можно сделать ставку на ожидаемого тобой победителя и иметь при этом шанс выиграть. А на такие штучки, которыми занимаются в Реморе, у него просто не было времени. Все эти сделки и сговоры лишают обычного игрока на скачках всяких шансов на выигрыш.

Энрико был полностью с ним согласен.

— Все они там с ума посходили, — поудобнее усаживаясь на тюке с сеном, дружеским тоном проговорил он, обращаясь к сидевшему рядом Диего. — И секретничают всё время, — добавил он, бросив быстрый взгляд на конюха.

— Да уж так у них в Реморе повелось, — кивнул Диего. — Могли бы, так они и то, что у них мать родная имеется, в секрете бы держали. А то вдруг еще кто-то пользу из этого заимеет.

— Как ты думаешь, они все там одинаковые? — спросил Энрико. — Или есть такие, что похуже других? Что ты, например, об Овне скажешь?

— А, об Овне! — с таинственным видом произнес Диего, потирая пальцем ноздрю. — Мог бы я тебе кое-что рассказать о них.

— Расскажи, если можешь, — сказал Энрико. — Может, мой хозяин отстанет тогда от меня. Он уверен, что у них какой-то козырь в рукаве припрятан для этих Скачек.

Несколько мгновений Диего колебался, а затем пожал плечами. К Скачкам секрет маленькой кобылки не мог иметь никакого отношения. Хотя растет она намного быстрее обычного жеребенка и ко времени Скачек на ней можно уже будет ездить, наезднику Овна никогда не разрешат выступать на крылатой лошади. Что же в таком случае дурного, если он расскажет о ней своему новому другу?

— Кое-что у них и впрямь припрятано, — согласился он.

* * *

Когда Джорджия снова оказалась в конюшнях Овна, там не было никаких следов ни Чезаре, ни Лючиано. Только Паоло дожидался ее.

— Нам надо поговорить о том, что же, собственно, привело тебя в наш мир, — сказал он, проводив Джорджию в дом. — И о нашем братстве. Успела ты уже ознакомиться с Реморой?

— Да, благодарю вас, — ответила Джорджия. — То есть, разумеется, я многого еще не понимаю, но Чезаре очень хорошо объясняет всё, а дома я, чтобы лучше запомнить все округа, сделала себе что-то вроде карты. Это ведь очень сложный город, не правда ли?

— Сложный, — согласился Паоло, — и не только своей планировкой. Не сомневаюсь, что Чезаре рассказал уже тебе о соперничестве между округами?

— Да, — ответила Джорджия. — Это я тоже постаралась получше запомнить.

— Видишь ли, Кимичи стараются использовать это соперничество в своих интересах, — сказал Паоло.

Они сидели вдвоем в уютной кухне его дома. Джорджия удивилась было, куда подевалось всё семейство, но Паоло объяснил, что Тереза повела детей в гости к их бабушке, живущей в округе Львицы. Без них в доме стояла какая-то неестественная тишина, а для того, чтобы спросить о гостях из Беллеции, Джорджия была слишком стеснительна.

— Вчера вы сказали, что пора бы уже покончить со старыми раздорами, — проговорила она наконец. — Как вы полагаете, в том, что мы подружились с молодыми ди Кимичи, нет ведь ничего плохого?

— Я тоже так считаю, — ответил Паоло. — Не думаю, что они пытаются воспользоваться вами в каких-то своих целях.

Он пристально посмотрел на Джорджию, и она поняла вдруг, что этот широкоплечий мужчина с его золотыми руками и намертво въевшимся запахом конюшен, по всей вероятности, не менее умен и хитер, чем сам герцог Никколо.

— Я должна кое-что сказать вам, — проговорила Джорджия. — Эти двое — Гаэтано и Фалько — знают, кто я такая. И о Лючиано тоже знают. Он сам сказал им… Но только потому, что я сваляла дурака и преждевременно выдала всё, — честно добавила она.

Паоло задумался.

— И как, по-твоему, они воспользуются тем, что узнали? — спросил он.

— Отцу они ничего не расскажут, в этом я уверена, — не задумываясь, ответила Джорджия. — Они дали торжественную клятву — клятву на своем оружии и на крови. — Девочка чуть вздрогнула при одном воспоминании об этом.

— В таком случае, ты, несомненно, права, — сказал Паоло. — Хотя остается вопрос, как еще они могут воспользоваться приобретенными сведениями.

Что-то удержало Джорджию и не дало ей рассказать о том, что Фалько собирается использовать их для того, чтобы перенестись в ее мир. В будущем ей не раз пришлось задумываться над тем, правильно ли она поступила. Сейчас же ей казалось, что еще слишком рано. Они ведь ничего еще окончательно не решили.

Паоло, однако, намерен был поговорить о совсем другом.

— Отношения с ди Кимичи дошли до критической точки, — сказал он. — Они пришли к власти во всей, за исключением нескольких городов, северной Талии. Беллеция, как ты знаешь, противится им, и это одна из причин, по которым Никколо пригласил молодую герцогиню на Скачки. Мы не знаем в точности его намерений, и, конечно же, она будет под надежной охраной своих друзей, но, тем не менее, всем нам тоже надо быть начеку.