«Надо же было так попасть! И этот Хоттабыч, черт бы его подрал. Наверняка сам не смог справиться в своё время, так меня подставил», - подумал Песцов. – «Писец».

- Ты меня звал? – тут же откликнулся Предок.

- Не то, чтобы звал, но ты сейчас очень кстати. Подкинь мне энергии из своих запасов. Срочно. Хотя бы полсотни клоунов.

- Ставка один к десяти! – строго предупредил белый лис.

- Согласен, давай быстрее! – мысленно взмолился Олег.

Обратясь в сторону темного угла, добавил вслух:

- Меня зовут Ит-кирдык-оглы! Этот дворец отныне принадлежит мне, а ты можешь валить. Заодно гарем забирай, я не собираюсь кормить этих дармоедок. Хоттабыч, включи здесь свет. Я хочу поглядеть на последнего хана.

Вспыхнули светильники, и в дальнем конце огромной комнаты, скорее даже, залы, Олег увидел широченную кровать. На ней легко уместились бы пятеро. Но сейчас там находился один единственный человек. Весом он был килограмм двести, не меньше. Огромная туша, облаченная в ярко-красную шелковую пижаму развалилась на простынях.

- Это что, хан? – спросил Олег у Хоттабыча. – Нет, серьезно. И этот жиртрест собрался меня убивать? Он вообще на ногах стоять способен?

- Увы, это действительно хан. Позор нашего народа…

Хранитель не успел договорить, как через место, где он только что стоял, кометой пронесся файрбол. С оглушительным хлопком он врезался в стену и взорвался, расплескивая во все стороны брызги пламени. Заполыхали стены, и тут же с шипением погасли. Спальня наполнилась было вонючим дымом, но спустя мгновение воздух словно бы заменили.

- Песец! Скоро ты там? – внутренне крикнул Олег, рыбкой сигая за мраморный столбик и, на всякий случай, обновляя защитный конструкт.

- Уже всё, - откликнулся Предок. – Держи!

В магическом ядре ощутимо прибавилось. «Хорошая штука – пространственное воображение» - подумал Песцов.

Пи-и-иу!

Воздушная пуля свистнула и исчезла.

- Ха-ха-ха! – раздался смех со стороны кровати. – Это всё, что ты можешь?

Ба-бах! Файрбол ударил в стену в том месте, откуда вылетела пуля. На обивке остался уродливый черный след, но дым и огонь почти мгновенно исчезли.

- Хоттабыч, твоя работа? – спросил Олег, лёжа всё так же за мраморным укрытием.

- Да, повелитель. Я вынужден тратить силы, чтобы уберечь дворец от повреждений. Этот безумец считает, что дворец неразрушим, и позволяет себе использовать в его стенах боевые заклинания.

- Мне тоже придется это сделать.

Пи-и-иу! – свистула воздушная пуля. И тут же:

Быдыщ!

Пять клоунов, больше энергии в такой маленький конструкт втиснуть было нельзя. Он и так трещал по швам и грозил развалиться. Но такая концентрированная сила жахнула примерно как гаубичный снаряд. На этот раз загорелась кровать, и оттуда, из алькова, донесся вопль боли и гнева. Что там происходило, из-за столбика видно не было, но выглядывать Олегу нисколько не хотелось.

- Хозяин! – возопил Хоттабыч. – Не делай больше так! Я с трудом удержал стены от обрушения!

- Ты разозлил меня, ничтожный червь! – прозвучало с койки. – Сейчас я уничтожу тебя, где бы ты ни прятался.

Песцов принялся оглядываться, прикидывая, как можно сбежать из комнаты. Но до дверей, как назло, было далековато.

Пиу-пиу-пиу!

Бах-бах-бах!

Несколько конструктов средней мощности один за другим рванули на кровати. Не для того, чтобы убить или ранить противника, а чтобы отвлечь и сбить концентрацию. Но попытка не удалась. Едва Олег рискнул высунуться из своего укрытия, как толстяк на кровати воздел руки:

- Сдохни, недостойный!

Прятаться на том же месте было теперь невозможно: убежище раскрыто. До выхода не добежать. А жирдяй явно приготовил что-то мощное и убойное. Единственное, что оставалось – рвануться к кровати, чтобы врага размазало его же конструктом.

Он так и сделал. Но уже после первого шага с ханом начало происходить что-то странное. Он буквально завизжал, словно от сильнейшей боли, и принялся извиваться на постели, сразу став похожим на жирного червяка. Это продолжалось секунд десять, а потом всё кончилось. Хан затих и перестал шевелиться.

Олег подошел, проверил яремную вену: готов. Он опустился на кровать рядом со свежим покойничком. Ноги дрожали, сердце колотилось как сумасшедшее. Ну да, испугаться он успел капитально, мало не до мокрых штанов.

- Ты убил его, повелитель! - тут же нарисовалась голова Хоттабыча. – Теперь ты единственный и полновластный хозяин дворца, его обитателей и всего имущества, что в нем находится.

- Вот не было печали! – отозвался Песцов. – Знаешь, Хоттабыч, мне нужно отдохнуть. Есть рядом комната поменьше и поуютнее? Здесь всё равно нужно делать ремонт. Проводи меня туда, и пусть мне принесут еды. Еще запрети всем вход и выход из дворца. Дальше: пленных надо накормить, напоить и объявить им, что в ближайшие сутки они отправятся обратно. Пока что это всё.

- Повелитель!

Голова изобразила глубокий поклон.

- Я приготовлю необходимое для достойного тебя отдыха, но это займет немного времени. А пока что тебе придется побыть здесь.

Хоттабыч поклонился еще раз и вполголоса добавил:

- Рекомендую забрать у бывшего хана ключи. Одна связка под подушкой, вторая – на поясе. Еще один ключ на шее. Ключом запирается сейф в стене за кроватью, в нем ноутбук, с которого осуществляется доступ к личным банковским счетам хана.

- Спасибо, я так и сделаю.

Глава 18

Едва Олег, собравши ключи, уселся обратно, как у дальней стены откинулась драпировка. За ней обнаружилась небольшая резная дверца, почти как в каморке папы Карло. Из этой дверцы в разгромленную комнату шагнул пожилой худощавый человек в расшитом серебряными нитями шелковом халате. Глядя себе под ноги, он сделал несколько шагов и опустился на колени, по-прежнему продолжая глядеть в пол. Было видно, что для него это привычный, заученный ритуал.

Олег проверил свою магическую защиту и устало вздохнул:

- Подойди и назови своё имя.

Человек поднялся на ноги, сделал еще несколько шагов, но вплотную приближаться не стал. Остановился в паре метров и низко поклонился.

- Меня зовут Сункар, - произнес он. – Последние два десятка лет я был первым и единственным советником хана, и занимался в этом государстве абсолютно всем. Никто не знает о Диком поле больше меня.

Речь первого советника текла размеренно, даже чуточку флегматично. Негромкий приятный голос настраивал на позитив.

-