— и у них появился я. Пред тем, как погибнуть в бою с разбойниками, отец успел обучить меня владению оружием и боевым искусствами, так что возмужав, я покинул деревню и стал путешествовать по северу, уничтожая зло и защищая невинных. Вот так сила любви победила ненависть. Ты веришь этой истории?

— Ни капли, — покачал головой Кенджи, даже не задумавшись.

— И правильно. Хотя доля правды в моем рассказе все же есть. На деревню матери действительно напала банда óни, один из которых ее изнасиловал, но не убил, видимо, решив, что та сдохнет от побоев. Однако он ошибся — и спустя девять месяцев этот и без того не идеальный мир получил еще одного урода.

— Никогда не слышал, чтобы у человека и óни мог быть общий ребенок, — в сомнении протянул Кенджи.

— Видимо, я — «счастливое» исключение, — скривился Аз. — Все прочие жители деревни — включая родителей — уговаривали мать придушить меня еще в колыбели, однако она не смогла погубить существо, в которой течет ее кровь, поэтому покинула деревню и отправилась на север, поближе к Хрустальным Пустошам, где никому нет никакого дела до какой-то чудачки и ее странного сына.

— Похоже, твоя мать была невероятно сильной женщиной, — с неподдельным уважением произнес Кенджи.

— Не то слово, — вздохнул Аз. — Но лихорадка, увы, оказалась сильней. Однако пред тем, как покинуть этот мир, мама успела научить меня всему, что я знаю. Выслеживать зверя, стрелять из лука, свежевать добычу… Чем я, собственно, с тех пор и занимаюсь, — Аз широко улыбнулся. — Вот только я предпочитаю охотиться не на оленей, а на таких же уродов как и я, надеясь, что одним из них окажется мой папаша. Я ответил на твой вопрос?

— Вполне, — сказал Кенджи.

— Хорошо. Моя очередь — чем ты и твои спутники так заинтересовали проклятых Всадников?

Несколько мгновений Кенджи размышлял, стоит ли рассказывать Азу всю правду или только ее часть, но потом решил, что утаивать что-либо от единственного на данный момент союзника не имеет никакого смысла, поэтому начал с самого начала, с того момента, как очнулся на берегу реки, опуская лишь самые незначительные детали. Аз слушал Кенджи внимательно, не перебивая, только изредка хмыкая и почесывая подбородок. Когда Кенджи закончил, какое-то время они сидели в тишине, смотря на пляшущие языки пламени, пока Аз не нарушил молчание:

— Надо сказать, твоя история еще более невероятно, чем моя. Однако это многое объясняет. К примеру то, почему Всадники так рьяно ищут Оракула.

Кенджи хотел было спросить, что Аз знает об Оракуле, как в этот момент со стороны входа раздался шорох — и к огню ступил тигр. Подойдя к Кенджи, зверь — от которого тянуло мокрой шерстью и кровью — осторожно его обнюхал, потом подошел к Азу, боднул его плечо башкой и лег неподалеку, свернувшись в клубок.

— Я выходил Бурана еще совсем кутенком, — произнес Аз, наклонился и похлопал по мохнатой шкуре; Буран же в ответ зажмурил глаза и утробно заурчал. — Нашел его в одной пещере, куда залез, чтобы укрыться от страшной вьюги. Уж не знаю, с какой тварью он схлестнулся, но на нем просто не было живого места. Семь дней я кормил его дичью и поил из фляги, а на восьмой, проснувшись, увидел, что Буран исчез. Однако стоило мне покинуть пещеру и отправиться прочь — как он выскочил мне навстречу с зайцем в зубах. С тех пор мы не расстаемся. Но мне кажется, Мальчика он все равно любит больше. Во всяком случае, в отличие от него, спать на себе Буран мне не позволяет.

Будто в подтверждении слов Аза, малец вышел из тени, прилег рядом с тигром и спрятал лицо в белой шкуре. Буран и не шелохнулся — только кинул на Кенджи быстрый взгляд из-под полуприкрытых век, точно проверяя, не собирается ли чужак обидеть мальчишку.

— Почему ты зовешь его Мальчик? — полюбопытствовал Кенджи.

— Потому что он все время молчит и не может назвать свое имя, а фантазии моя кончилась на Буране, — пожал плечами Аз. — К слову, он мальца и обнаружил примерно месяц назад, в полудне пути от сожженной дотла деревни.

— Всадник?..

— Кто же еще, — фыркнул Аз. — Плюс его ручные демоны и айры. Собственно, про черных я впервые услышал от одного из óни, который пред смертью рассказал мне, что некие таинственные создания от лица Пепельного Короля собирают армию для вторжения на юг. Тогда я подумал, что ублюдок бредит — но потом наткнулся на одного из Всадников и начал следить за ним, так как хуже одного демона может быть только целое войско. Попутно я вместе с Бураном чем мог мешал планам Всадников: уничтожал их патрули, предупреждал деревни о предстоящем набеге — что было весьма непросто, так как мало кто в здравом уме захочет вести разговор с óни, и сложно их в том винить — убивал отставших айров, служащих Всадникам, но в прямую конфронтацию с ними вступил в первые, когда случайно подслушал разговор про необычайно ценных пленников, с которыми хочет лично встретиться Пепельный Король. И не прогадал.

— Так что ты знаешь об Оракуле? — спросил Кенджи.

— Среди северян давно ходит легенда о некоем создании, способным ответить на любой вопрос, — пустился в объяснения Аз. — Я лично считал ее выдумкой — но в свете последних событий, когда мифы стали становиться реальностью, порядком призадумался. Могу предположить, что раз Всадники ищут Оракула, значит, он и впрямь существует — и, скорее всего, связан с теми самыми сферами, о которых ты рассказывал.

Кенджи призадумался. С одной стороны — если где-то поблизости действительно находится сфера, вполне возможно, что за ней направится Жнец. Более того — он вполне может попробовать договориться со Всадниками. И Жнец, и Всадники по отдельности представляли немалую угрозу — что же будет, если они вдруг решат объединить силы? Страшно даже представить. Но с другой — Кенджи должен освободить Белого Лиса, Ясу и Куму. Каждый миг промедления может стоить жизни все троим. Нелегкий выбор…

— Каждый из моих друзей — опытный воин и пять бойцов… то есть шесть, — поправил сам