Михаил не отпустил. Вот, вернуться разъезды, пройдет короткая летняя ночь, станет ясно, чем закончилась битва у Одоевского под Воронежом. Как бы не развернулись разбитые казаки на не взятую ими крепость, полную припасов, думая, что расслабились защитники, открыли ворота и спасают горящие постройки. Миша все объяснил жителям. Поняли, улеглись спать. Сам Михаил не прилег, ждал разъезды. Среди них ускакали и отцовские дружинники во главе с дядькой Денисом Феодосьевым. За них переживал больше всех. Все-таки почти родные люди. Сколько тумаков от Федосьевича получил в детстве, пока не научился отбивать удары его деревянного меча! Но не успело посинеть небо, вернулись разъезды. Весь противник ушел, ближе к Воронежу слышны звуки боя, значит, сцепился с остатками казачьего войска князь Одоевский. Миша приказал закрыть ворота, сменить стражу на свежую и пошел заниматься неприятным занятием — допрашивать трех пленных, захваченных разъездами в поле. Все раненые. Два мужика свирепого вида и совсем мальчишка, лет 12-ти, с висящей, как плеть правой рукой, перебитой картечиной. Его поймали первым, нашли около кучи побитых камнями тел, пытающегося одной рукой оттащить в сторону труп коня. Мальчишка плакал и просился обратно к куче мертвецов. Якобы там мог быть его отец. А вдруг он живой?

Мальчишку Михаил отправил к лекарям, Решив, что он вряд ли что-то знает. Успокоил, сказал, что завтра все равно будут разбирать завалы из мертвецов, если есть кто живой, вытащат. Увели мальчишку. С здоровыми мужиками разговор был короток. Молодой хорохорился, грозился какими-то карами, когда «боярин» Иван вернется. Старший был более разговорчив. Сообщил, что атаман назначил местом сбора село Широкий Карамышь на реке Мдведице, что бы потом по Волге уйти на Астрахань, где у него верные люди и сможет он пополнить ряды армии своей, обещая богатую добычу.

Михил срочно отрядил посыльного к Одоевскому. А пленным предложил жесткий выбор — или они присягают Михаилу, и отправляются на каторгу в его Устюжну, батрачить на железных промыслах, или будут повешены прямо на крепостной стене. Мужики выбрали жизнь. Так что отец Серафим тут же привел их к присяге. Травница перевязала, и отправили их в подвал, ждать, когда княжич тронется в свое владение.

Под утро Михаил все же свалился. Старая травница категоричекски отказалась давать еще одну порция восстанавливающего зелья. Протянула ему фляжку с другим составм.

— Вот, что тебе сейчас нужно. А подстегивать силу больше нельзя Совсем дар потерять хочешь? Сильный он у тебя, никогда в своей жизни таких сильных чародеев не встречала. Надо же, двух магов в одиночку устранил. Спать иди, без тебя сейчас справятся. Да как до кровати доползешь, из фляги хлебни, там разводить не надо, приятное на вкус зелье. Поможет восстановиться, но не быстро. Михаил дополз до ложа, решил все же прилечь, отхлебнул из фляги, и сразу провалился в сон. Сильные зелья варила старая травница.

Глава 21

Проснулся Миша от колокольного звона. На маленькой звоннице крепостной церквушки, восстановленной отцом Серафимом после осквернения ее латинянином, гудели колокола. Миша прислушался. Колокольный звон растекался над всей русской землей, дальние церкви, слыша торжественный перезвон, его подхватывали, сея радость по всей Руси. Даже на уцелевшей в пожаре на посаде колоколенке Никольской церкви кто-то звонил. Михаила осенило: колокола несли радостную весть — Михаил Романов принял царский венец. Есть теперь на Руси законный, призванный большинством народа царь. Конец смуте и разброду. Ничего, что молод и неопытен, все со временем придет. И претендентам придется смириться. Конечно, будут попытки вновь заявится на русскую землю, решить вопрос грубой силой, но теперь Русь снова стала государством, народу есть за что давать отпор врагу. Не за кучку грызущихся между собой бояр, а за помазанного на царство, венчанного с Россией государя. Михаил перекрестился. Долгих лет и счастливого царствования, тезка. Побратим мой кровный. А я помогать тебе буду по мере своих сил и возможностей. Надо вставать, узнать новости, разобрать гору трупов своими стараниями здесь набитыми. Лето, жара, загниют быстро. Придется жителям повременить с ремонтом разгромленных домов, прежде всего надо заразы избежать. Поднялся, умылся загодя приготовленной водой, оделся нарядно, ферязь достал шелковую, расшитую, опашень парчовый, мурмолку очередную, летнюю. Потрогал волосы, вроде еще можно не стричь, а вот борода не растет, так, пух какой-то. Жалко, не будут его воспринимать серьезно, так, юнец желторотый, без бороды-то! Ладно, главное, победу они вчера одержали, отстояли крепость, погнали ворогов в степи приволжские. Значит, можно дождаться того, кого на смену пришлют, и ехать за голубкой своей, за Аннушкой! Изболелось сердце от тревоги за нее!

Вышел из спальни, и наткнулся на Ваську, охраняющего дверь его спальни.

— По здорову, княжич, Михаил Константинович!

— Здрав будешь. Что ты тут сидишь, вроде предателей всех извели, охранять меня не от кого!

— Так дядька Николай и дядька Денис наказали, сон твой охранять, что бы отдохнул как следует. Завтрак нести?

— Неси. А остальные где?

— Дядька Николай руководит разбором мертвых тел, посадских собрал. Коней в одну яму, казаков в другую. Раненых — отдельно, на травку. Их лекари смотрят. Безнадежным, но живым, мучения прекращают, тех, кого вылечить можно, отец Серафим к присяге приводит, кто приносит, того лечат, кто нет — ждет вашего суда! А дядька Денис, он с дружинниками, да с кузнецами затор на Дону разгребает. Которые ладьи, да челны годные к ремонту, те на берег, чинить, которые совсем в щепки, те или по Дону вниз сплавляет, или на дрова рубят. А тела просто по реке пускает, рыбам на прокорм.

Михаил поел и вышел на крепостной двор. Разбор тел почти закончился, последние тела стаскивали в яму. Бросился в глаза отец Серафим, сидящий за маленьким столом, пересчитывающий монеты записывающий что-то на большом листе бумаги.

— Отец Серафим, откуда деньги? Клад откопали?

— Видишь ли, княжич, разбойники эти все награбленное с собой носили. Хозяев бывших уже не сыскать, а хоронить их с этим богатством невместно. В аду они им не потребуются. Вот я и распорядился, собрать все, что найдут в общую казну. Слободу надо восстанавливать? Надо. И посад тоже. И зерно на яровой посев нужно. Озимые-то все потоптали казачки, пересевать надо. Вот на эти деньги мы и зерно и лес купим, да что лес! В лесных деревнях срубы готовые продают. Можно купить и по Дону пригнать. Печь сложили, крышу покрыли и зиму пережить можно. Я и сбрую, и седла, что побогаче да поновее собрать велел. По осени