— Ты дежурил, когда хозяев твоих убивали? — строгим окриком обозначил своё старшинство Каша.

— Так точно, оспдин-майор! — выдохнул парень. — Я!

— И кто ты после этого?! Телохранитель?! В морге тебе работать надо! Там твои клиенты! Проморгал убийцу, кишка заячья!

Майор отводил душу, откровенно наслаждаясь страхом молодого парня, стоявшего не шелохнувшись, словно жук, насаженный на стальную булавку.

— Ты посмотри на него! Кого такой дрыщ охранить может? Он себя защитить не способен. Чуть что, к мамке под юбки прятаться побежит. Чего глазами лупаешь, охрана? Люди тебе свои жизни доверили, и какие люди, а ты душегуба проморгал, говно! Считай, бинт себе на ручонку заработал, тля! Рот не открывай! Говорить будешь, когда я разрешу! Что коленками трясёшь?! Или по стойке «смирно» теперь так положено стоять?!

Пока Каша кошмарил полуживого гарда, Сомов внимательно изучал усадьбу.

Хозяйский дом ослепительно белел среди строгих мачтовых сосен. Огромный, четырёхэтажный, с балкончиками и террасками — сахарный дворец, да и только. Но сладкая жизнь его владельцев оборвалась внезапно от руки убийцы-невидимки.

Территория владений свет Мулячко была огромна. Включая принадлежащий им лес, она составляла более тридцати гектаров — вотчина. Ещё перед выездом Сомов ознакомился с планом участка и схемой патрулирования охраны, отмечая, где вероятнее всего мог проникнуть во владения посторонний человек.

По всему выходило не очень хорошо.

Сама приусадебная зона, включающая хозяйский дом, гараж и прочие хозпостройки, была огорожена высоким забором, оборудована камерами видеонаблюдения и постоянно патрулировалась. Пробраться туда незамеченным злоумышленнику было бы крайне сложно, если не сказать, почти невозможно. Но он туда и не пробирался. Убийство произошло не в приусадебной зоне, а в бане, которая располагалась более чем в километре от всех остальных построек, на берегу озера. А туда попасть стороннему человеку было куда проще. И всё-таки одно дело проникнуть во владения незамеченным и совсем другое — убить двух охраняемых «светлых» и скрыться.

— Идём на место, — майор махнул в сторону темнеющего поодаль хвойного бора и, не дожидаясь остальных, направился через песчаное поле, поросшее редкими клочками вереска и ягеля.

— Так, может, по дороге пойдём? — робко предложил Рушницкий. — Тут же дорога есть.

Но Каша не обратил на блеянье криминалиста никакого внимания, продолжая целеустремлённо шагать напрямки. Остальным оставалось только двигаться следом.

— Ну я-то тут зачем? — негромко причитал Яша. — Я ж тут был уже. И не только я. Тут народу потопталось, как на параде, живого места нет.

Сомов и сам не мог взять в толк, зачем было нужно тащить с собой зануду Рушницкого. Изначально планировалось, что Каша просто познакомит его с местом преступления, даст пообщаться с охраной и обслугой, введёт в курс дела, поможет, как говорится, пропитаться обстановкой. Но он зачем-то прихватил с собой этого брюзгу, да ещё Скоробогатов увязался с ними, хотя мог бы и в машине посидеть.

Невысокий кривоногий майор продолжал бодро отмерять шагами песчаную пустошь.

— Кирилл Степанович, может, всё-таки по дороге? — плаксиво причитал Рушницкий. — Ну чего мы тут в песке вязнуть будем?

— Так ближе, — не оборачиваясь, отрезал Каша. — Не развалишься.

Скоро поле кончилось, и светлый сосновый лес гостеприимно принял их под свои высокие своды, окутав пьянящим запахом хвои. Идти стало намного приятней. Да и июльская духота переносилась тут куда легче, чем на открытой местности.

Сомов наклонился, провёл рукой, словно совком, по густому черничному кусту и в его ладони оказалась приличная горсть крупных иссиня-чёрных матовых ягод. Он ссыпал их в рот и раздавил языком о нёбо, выжимая сладкий сок.

Рядом недовольно сопел Рушницкий.

— Тут ведь гадюки водятся, — беспокойно рыская близоруким взглядом под ногами, сообщил он.

— Яша, а чем, по-твоему, орудует убийца? — поинтересовался Сомов, подгребая очередную порцию ягод.

— Да кто его знает. В базе данных аналогичных следов нет. То есть пользуется он чем-то из ряда вон оригинальным. Так что наверняка я тебе ничего сказать не могу.

— Ну, а не наверняка?

Рушницкий воодушевлённо причмокнул пухлыми губками.

— Ну, смотри. Особенности раневых каналов и повреждений костей-хрящей позволяют говорить, что действует он чем-то наподобие длинного штыря с прямоугольными гранями и точечно-острой оконечностью. Раневые каналы глубокие, слепые, но не в случае с Григорьевым, там сквозняк вышел.

— А конкретней? — Сомов ещё не успел ознакомиться со всеми деталями расследования и теперь, пользуясь случаем, навёрстывал упущенное.

— Штырь вошёл ему в левый глаз, прошёл через мозг и вышел в теменной части черепа. Когда убийца его извлекал, так всё разворошил…

Сомов невольно поморщился и жестом остановил разошедшегося Рушницкого. Тот сразу же умолк и погрустнел.

— Да нет, Яш, ты продолжай, это я так, не в форме что-то, — развёл Сомов перепачканными черничным соком руками.

Рушницкий понимающе кивнул и тут же с криком подскочил, приняв почерневшую сухую ветку за змею.

— Я полжизни тут оставлю, на этих болотах, — жалобно посмотрел он на Сомова. — Неужели нельзя было без меня как-то?

Но Сомов уже так не считал. Теперь он понимал, зачем Каша потащил с собой Яшу-бояшу. Вылавливать его по лабораториям и кабинетам в Питере было бы утомительно. А здесь он точно никуда не денется и может рассказать много чего полезного.

— Ну, что я могу поделать, Яш. Ты, лучше, продолжай рассказывать, и дорога незаметней пройдёт.

— А что там рассказывать? Я и так уже почти всё рассказал. Вообще, все жертвы убиты одним очень сильным ударом, повредившим жизненно важные органы, как правило, мозг. В двух случаях — сердце. Но дело даже не в этом. Сама степень удара-нажима, вот что интересно. Это не нажим даже, а выстрел, я уверен. Знаешь, как арбалетный болт выстреливает, вот и тут так же.

Яша снова оживлённо тараторил, не забывая внимательно посматривать под ноги в поисках притаившихся гадов.

— Штырь не только легко проходил мягкие ткани, но без особых помех проламывал кости. А там, где костная ткань была задета по касательной, клинок оставил глубокие борозды. Обычного мускульного усилия человека не хватило бы, чтобы нанести такие повреждения. Понимаешь? На поясках обтирания в большинстве случаев выявлены микрочастицы металла и ржавчины. Анализ показал низколегированную сталь. Также в пробах, взятых с трупов, присутствуют частицы полиметилсилоксановой смазки. Что также подтверждает механическую природу воздействия ударной части орудия. Я считаю, что это какое-то пневматическое оружие. Вроде ружья для подводной охоты или пневмоарбалета какого-нибудь.