взгляд, ее губы сжались в тонкую линию. Она щедро приправило блюдо красной специей. Она съела первый кусочек со спокойным лицом, мужчина громко вздохнул. Я спрятала улыбку. Возможно, в ней было нечто большее, чем я предполагала изначально.

— Боюсь, ее мать дает ей слишком много свободы, — сказал мужчина, будто бы его дочь не сидела от него на расстоянии менее двух футов. Светлые глаза Айседоры сузились, но мгновенно выражение ее лица смягчилось и стало нейтральным. Я тут же посочувствовала ей.

Мой дядя обратился к мускулистому мужчине.

— Отвечая на ваш вопрос, я даю гарантию, что ни месье Масперо, ни сэр Ивлин не знают, какого черта мы все здесь делаем.

— Да поможет нам Бог, если они когда-нибудь узнают, — сказал мистер Хейс.

— Именно поэтому вы меня и наняли, — сказал крупный мужчина.

Мистер Хейс внимательно изучал британца. Подозрение сквозило в каждой линии его тела, от напряженных плеч до пальцев, сжимающих вилку с ножом.

Я перевела взгляд на дядю.

Он выглядел таким же напряженным, как и мистер Хейс, но вместо того, чтобы выразить свое беспокойство, он произнес:

— Я надеюсь, что нам не придется воспользоваться вашими услугами, мистер Финкасл.

— Вот-вот, — сухо поддержал Хейс.

— Я жалею, что вообще был вынужден вас нанять, — прокомментировал мой дядя.

— Вы имеете в виду из-за ваших пропавших спонсоров?

— Верно, их смерть была большим ударом.

— Что же, все не так плохо, — произнес мистер Финкасл. — Вы определенно обогатились.

Он взмахнул вилкой, имея в виду дахабие.

— Это было низко с вашей стороны, — сказал мой дядя.

Мистер Финкасл холодно улыбнулся.

— Но это правда, что бы вы себе не придумали.

У меня кровь застыла в жилах. Спонсировало ли это все мое наследство? Очередная догадка пронзила меня. Спонсоры. У меня закружилась голова. Они говорили о моих родителях, которые финансировали все это дело. В уголках моих глаз поплыли темные пятна. Почему я не подумала об этом раньше? У меня задрожали колени, и я оперлась на стену, чтобы не упасть.

Благодаря смерти моих родителей у моего дяди были все деньги мира.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Следующим утром ветер продолжал гнать нас вверх по течению, к большой радости гребцов. Паруса надувались наружу, напоминая полные животы, неся нас мимо необычных полуразрушенных монументов золотистых оттенков. По обе стороны от Элефантины тянулись песчаные отмели — бесконечная вереница, полная живописных видов на древние храмы на фоне рыбаков, сидящих в своих маленьких лодках и кидающих сети в воду. Карим называл все деревни, мимо которых мы проплывали.

Некоторые из них были обнесены глинобитным забором и окружены болотами, а другие казались более величественными: приземистые дома возвышались над рябью зеленой воды. Нил, словно вены под кожей в человеческом теле, пересекал всю страну, и я поняла, почему реку почитали в Египте. Она дарила жизнь и пропитание, вела на встречу приключениям и открытиям, а также была дорогой домой. Карим назвал мне имена богов, связанных с Нилом: Хапи — повелитель наводнений; Себек — божество речных крокодилов; Анукет — богиня нильских потоков.

— Ты много знаешь о древнеегипетской религии, — сказала я ему.

— Только благодаря Абдулле, — ответил он. — Он самый ученый в нашей команде.

Карим отвел меня дальше от перил, чтобы мы могли приступить к работе. Я мыла палубу, опустив голову и прислушиваясь ко всем звукам, предупреждая появление дяди Рикардо или мистера Хейса. Другой член команды, мистер Финкасл, даже дважды на меня не взглянул, поэтому я не стала утруждать себя отслеживанием его передвижений. Около полудня мы совершили остановку, чтобы Карим с поваром могли сойти на сушу и испекли хлеб в одной из общественных печей. Основное блюдо, как я узнала, состояло из зарумяненной лепешки, сдобренной оливковым маслом и приправленной солью с перцем; подавали с чечевицей консистенции густого супа. На десерт мы ели финики, а некоторые члены команды наслаждались табаком и кофе.

После обеда я продолжила драить палубу, пока не добралась до самой задней части судна, пробираясь к мачте. Пальцы сводило судорогой от того, с какой силой я сжимала жесткую щетку и болела спина, потому что я большую часть дня провела, согнувшись в три погибели на коленях. Я пережила эти неудобства, чтобы насладиться немедленным улучшением внешнего вида палубы. Один взмах руки и грязь сошла, открыв взору красивые деревянные доски.

Послышался чей-то крик, неразборчивые слова унес внезапный порыв холодного ветра. Я посмотрела вверх, мои волосы непослушными прядями выбились из-под фески. Передо мной закружились бумажные листы, и я отпрянула, чтобы избежать столкновения.

— Нет! — завопил капитан. — Хватай их, идиот!

Капитан дико озирался по сторонам, указывая во всех направлениях, явно в отчаянии.

Сцена развивалась с безумной скоростью, когда несколько членов команды начали носиться по палубе, хватая кружащие бумаги, словно снежинки на ветру. Я вскочила на ноги и схватила две, когда они заскользили по полу. Еще одна привлекла мое внимание, взлетев вверх и перелетев через перила—

Я поддалась вперед, вытянув руку и широко расправив кончики пальцев. Дахабие покачнулась, вода пошла рябью. Моя ошибка вдруг стала слишком очевидной. У меня не было опоры, и я высунулась слишком далеко, и стоило судну накрениться, я полетела вперед, прямо в реку.

Времени звать на помощь не было.

Теплая вода поглотила меня, сильно ударив по ладоням. Пузырьки закружились в ошеломительном танце вокруг меня. Я моргнула и выпрямилась, больно ударившись ногами. Затем вынырнула на поверхность, сплевывая речную воду.

— Человек за бортом! Мы потеряли одного! — прокричал кто-то сверху.

Я выплюнула еще воды и изо всех сил сосредоточилась, чтобы не уйти обратно под воду. Течение тянуло за собой; мощная сила, полная уверенности в собственной победе. Что-то проплыло рядом с моей лодыжкой, и я в ужасе закричала. Мне никогда раньше не доводилось плавать в реке и от глубоких темных вод мое воображение разыгралось до предела. Что пряталось под толщей воды? Вода была слишком темной, чтобы можно было что-то разобрать, и она сжимала меня в пугающий кулак. Я запрокинула голову, подняла глаза и встретилась взглядом с веселыми голубыми глазами мистера Хейса. Он сложил руки на перила, и его красивое лицо исказилось от смеха. Каштановые волосы переливались на солнце, как отполированный янтарь.

— Вы проделали весь этот путь вплавь, Оливера?

— Уморительно.

— Сегодня прекрасный денек для этого, не так ли?

— Мистер Хейс, — сказала я, сплевывая воду. — Я была бы очень признательна вам за помощь.

Он посмотрел на свои ногти.

— Ну не знаю. А что мне за это будет?

— Я думала, у вас есть совесть.