обновленное китайское руководство с председателем Цзян Цзэминем начали изучать различные возможности сотрудничества друг с другом в рамках стратегической корректировки своей внешней политики, обусловленной глобальными реалиями после окончания холодной войны. Премьер-министр Рао придерживался зрелого и прагматичного подхода. Политический диалог на высшем уровне, прерванный в 1960 году, был возрожден: премьер Ли Пэн посетил Индию в декабре 1991 года, президент Р. Венкатараман - Китай в мае 1992 года, премьер-министр П.В. Нарасимха Рао - Китай в сентябре 1993 года, а президент Цзян Цзэминь - Индию в ноябре 1996 года. Множество механизмов диалога, среди которых были диалоги по безопасности, политическому планированию, борьбе с терроризмом, разоружению и нераспространению, а также совместная группа на уровне министров по экономическим отношениям и торговле, создали у общественности впечатление, что отношения идут на поправку. Отношения между людьми были восстановлены после того, как с обеих сторон были сняты визовые и туристические ограничения. Возобновились торговые отношения. В том числе пограничная торговля в Шипки-Ла на границе между Химачал-Прадеш и Тибетским автономным районом. Некоторые из прежних двусторонних договоренностей, приостановленных после пограничного конфликта 1962 года, были восстановлены. В Шанхае и Мумбаи были вновь открыты консульства (они были закрыты в 1962 году). Хотя торговля и другие аспекты отношений не были реализованы на практике до начала XXI века, общая атмосфера двусторонних отношений оставалась благоприятной на протяжении большей части 1990-х годов. Этот процесс был приостановлен, когда 11 и 13 мая 1998 года Индия провела пять ядерных испытаний в пустыне Покхран. Китай посчитал себя главной мишенью в решении Индии провести испытания, и в отношениях наступил перерыв примерно на четырнадцать месяцев, пока умелая дипломатия Индии не позволила обеим сторонам восстановить нормальные отношения.

Одним из позитивных событий после восстановления отношений стало начало сотрудничества в вопросах, касающихся общих рек. В 2002 году Китай согласился восстановить существовавшую до 1959 года договоренность об обмене с индийской стороной данными о сезонах наводнений на реке Брахмапутра (известной в Тибете как Ярлунг Цангпо). Индия нуждалась в таких данных для более точного прогнозирования наводнений и принятия мер по защите ниже по течению в Ассаме, и здесь произошла интересная история. Обе стороны с готовностью согласились восстановить договоренности, действовавшие до 1959 года, но разошлись во мнениях относительно платы, которую Индия должна была выплачивать Китаю за использование этих данных. Китайцы прекрасно понимали, насколько важны для Индии данные о сезонах наводнений, и хотели получить за это большие финансовые затраты. Попытки разрешить тупиковую ситуацию со стоимостью на официальном уровне оказались безуспешными. Тем временем в 2000 году произошел естественный оползень, перекрывший сток воды в реке Паре Чу на тибетской стороне границы, напротив индийского штата Химачал-Прадеш, что привело к оползневому наводнению на озере (LLOF), которое направило массивную стену воды в район Киннаур ниже по течению и вызвало огромные разрушения на индийской стороне. Наводнение произошло без какого-либо предупреждения со стороны Китая, и это подчеркнуло необходимость более тесного сотрудничества в области прогнозирования наводнений на трансграничных реках. Индийские планировщики осознали, что последствия будут катастрофическими, если подобный инцидент произойдет на реке Ярлунг Цангпо/Брахмапутра. В этом регионе также существовала геологическая история внезапных блокировок течения реки непосредственно перед ее впадением в Индию, особенно в районе Большой излучины вокруг горы Намча Барва в Тибете. Индийское руководство посчитало это вопросом национальной важности и решило поднять его на политический уровень. Во время визита министра иностранных дел Джасванта Сингха в Китай в 2002 году он поднял этот вопрос перед премьером Чжу Жунцзи, который на месте приказал своим чиновникам возобновить прежние договоренности, даже в шутку предложив Китаю брать с Индии один американский доллар за эти данные. Весь этот инцидент предвещал хорошие последствия для индийско-китайских отношений.

Однако прогресс в решении пограничного вопроса, похоже, не был достигнут обеими сторонами. Некоторые эксперты считали, что китайское руководство могло не пойти на территориальные уступки Индии, опасаясь показаться слабым. Другие эксперты предполагали, что Индия могла отказаться от обязательства решить пограничный вопрос, которое было дано китайской стороне в декабре 1988 года, хотя публичных данных о таком обязательстве нет. Так или иначе, первоначальные ожидания, что после визита Раджива Ганди может появиться возможность пограничного урегулирования, угасли. Возможно, китайская сторона сочла более удобным пойти по менее обременительному пути обеспечения мира и спокойствия в приграничных районах, а не по более сложному с политической точки зрения пути урегулирования спорной сухопутной границы. Эти соображения привели две страны к обсуждению линии фактического контроля (ЛФК).

Сама идея ЛАК была китайским творением. Узурпировав индийскую территорию в Аксайском Чине в 1950-х годах, премьер Чжоу Эньлай в своем письме от 7 ноября 1959 года премьер-министру Неру утверждал, что такая линия существовала между двумя вооруженными силами. После пограничного конфликта в октябре 1962 года Китай заявил, что в одностороннем порядке вывел свои вооруженные силы на двадцать километров за эту воображаемую китайскую ЛАК в качестве меры доброй воли, тем самым сохранив фикцию ЛАК от 7 ноября 1959 года. Индия последовательно отвергала концепцию ЛАК как до, так и после 1962 года. С точки зрения Индии, Китай физически не присутствовал в районах, которые, по ее утверждению, лежат на их стороне ЛАК. Фактические позиции обеих сторон на местности в нескольких районах отличались от условной китайской ЛАК. Это создавало проблему. Как обе стороны могли обсуждать идею мира и спокойствия в приграничных районах, не имея общего представления о том, где на самом деле находятся вооруженные силы обеих сторон по отношению друг к другу в этих районах? Без общей точки отсчета обеспечить мир в приграничном регионе было бы практически невозможно. Поскольку в 1992 году противостояние в Сумдоронг-Чу все еще оставалось неразрешенным, общее понимание фактического положения вооруженных сил Индии и Китая на местности было насущным вопросом, требующим решения. С учетом этого индийская сторона предложила провести различие между соответствующими пограничными претензиями двух сторон и их фактическим положением на местности в приграничных районах. Это позволило бы Индии обсуждать фактическую ситуацию на местности в приграничных районах с целью минимизации возможного конфликта, сохраняя при этом свои претензии на всю территорию. Индийская сторона осознавала, что такая идея может придать юридическую неприкосновенность китайской идее ЛАК, но, похоже, не было другого возможного способа урегулировать этот вопрос в то время, когда индийская сторона считала желательным и сбалансированным иметь более предсказуемую ситуацию на границе и снизить напряженность в отношениях с Китаем в приграничных районах.

Переговоры, по словам их участников, были долгими и очень трудными. Китайцы хотели включить в текст соглашения термин "ЛАК от 7