Шрифт:
Закладка:
В целом-то я уже понимал, что тут происходит, но на всякий случай спросил:
— Командир, не объяснишь мне, что здесь делают эти гражданские?
Глава 12
Классический тест
Четверг.
— Командир, не объяснишь мне, что здесь делают эти гражданские?
— Живут, что же ещё, — ответила Лунэлла.
— А по официальной версии все выжившие были эвакуированы из Найзара.
— Тогда эти, выходит, мёртвые, — усмехнулась она, мотнув головой в сторону девиц, глядевших на меня со смесью страха, любопытства и кое-чего ещё.
Ладно, не тупой, сам додумаю:
— Значит, гражданские в городе ещё остались. И выживают, как могут. И зарабатывают, кхм, тоже как могут.
— Как видишь. И для молодых девушек нет более доступного способа подзаработать, чем продавать себя солдатам, истосковавшимся здесь по женским ласкам. Жёны и любовницы у них далеко, а эти, — последнее слово она выплюнула с брезгливостью, — а эти близко. Хивс, Маркел, долго вас ждать⁈ Разделись-то, небось, за две секунды, а обратно свои портки уже вечность натягиваете!
— Да идём мы. Чего расшумелась, командир, — лениво отозвался один из солдат, выходя из комнаты в полном облачении.
— Завидует, вот и расшумелась, — вторил ему второй. — Хотя непонятно, в чём проблема. Парней среди местных тоже хватает, выбирай любого. А госпожа Лунэлла у нас девушка видная, ей и платить не придётся.
Ой-ой, это он зря. Вроде как демон позволяет мне чувствовать только страх, но сейчас я прямо-таки шкурой ощутил повисшую в воздухе жажду крови. Лунэлла медленно повернулась к солдату, едва не испепелив его одним лишь взглядом.
— ВСЁ, ЧЕМ ВЫ С ЭТИМИ ШЛЮХАМИ РАСПЛАТИЛИСЬ, БУДЕТ ВЫЧТЕНО ИЗ ВАШЕГО ДОВОЛЬСТВА.
— Ой, да там всего-то паёк на три дня, да пара рулонов туалетной бумаги.
— ВОТ ТРИ ДНЯ НЕ БУДЕТЕ ЖРАТЬ. А ПОДТИРАТЬСЯ — ЛОПУХАМИ. ХОТЯ ВРЯД ЛИ ПРИСПИЧИТ — СРАТЬ-ТО НЕЧЕМ БУДЕТ.
— Эй, командир, ты чего это? — запаниковал солдат. — У нас же продовольствия с запасом, с голодухи не помираем.
— А ВОТ ВЫ ДВОЕ БУДЕТЕ ПЕРВЫМИ, КТО ПОМРЁТ.
Оба бедолаги побледнели и затряслись, словно словили ментальную атаку Секрота.
Мда, встряли ребята. Мало того, что вместо патруля завернули к жрицам любви, так ещё и перед командиром за языком не уследили. Ну а сам возьму на заметку, что если обращусь когда-нибудь к этим фрилансершам, то расплачиваться надо тем, чего не жалко будет лишиться.
— И много в Найзаре проживает вот таких граждански? — спросил я, когда мы уже покинули притон.
— Не знаю, по головам не считала, — ответила Лунэлла, уже успевшая успокоиться. — Но даже в подведомственных мне кварталах знаю минимум три их убежища. Тех, кто не смог или не захотел покидать родной город, и остался здесь, даже несмотря на соседство с демонами и носителями. И им удаётся здесь как-то жить, что удивляет. Торгуют с солдатами по принципу бартера. Дают то, что не входит в полагающиеся нам поставки, а взамен получают еду и прочие предметы первой необходимости.
То есть, сбагривание гражданским армейских запасов в целом не возбраняется. И если бы вон те двое, что шагают поодаль с виноватым видом, не спалились, или хотя бы следили за языком в разговоре с командиром, вполне могли выйти сухими из воды. Но атака демонов поломала им все планы.
А что люди живут на захваченных врагом или монстрами территориях, так этого я и в своём шестом веке насмотрелся. Помню, за сутки до судьбоносного предательства наш четвёртый элитный отряд остановился в деревеньке, жившей под боком у гнездовья инсектоидов. А куда, говорят, мы пойдём? У нас тут всё: дома, огороды, скотина, предки тоже здесь похоронены.
Так, в молчании, мы вернулись на базу девятого взвода. Где Лунэлла с порога рявкнула:
— Стивен!
— Да, госпожа! — тут же появился из ниоткуда солдат-меднокровка и вытянулся по струнке.
— Провести ревизию запасов еды и туалетной бумаги на складе! Доложить мне, сколько исчезло за последние сутки!
— Есть!
Перед тем, как удалиться, солдат бросил понимающий и соболезнующий взгляд на провинившуюся парочку. Лунэлла тоже удалилась, не забыв перед этим презрительно фыркнуть.
— Это, господин Ноэл, — обратился ко мне один из солдат, когда злобная среброкровая ушла. — Вы нам сегодня жизнь спасли, здесь такого не забывают. Если командирша и правда не заморит голодом, как-нибудь обязательно отплатим.
Будь я таким же меднокровым, как они, наверняка всё закончилось бы крепким мужским рупокожатием. Но у нас разница в статусе, ничего не попишешь. Точнее, я-то попишу, если захочу, а вот они нет.
И вообще, нечего с этими рядовыми дружбу заводить. И дело тут даже не в моём новом принципе не заводить друзей. А в том, что на самом-то деле я приехал в город с единственной целью: выйти на контакт с носителями. Так что не исключено, что мы с этими солдатами однажды окажемся по разные стороны баррикад, и мне придётся убить их.
И это для меня, прямо скажем, будет новым опытом. Ведь прежде я убивал лишь тех, кто сам поднимал на меня руку или пытался навредить иными способами. А теперь я собираюсь оборвать жизни тех, кто мне ничего плохого не сделал, да и оказался здесь, возможно, не по своей воле. Это знать посылает добровольцев, а меднокровок просто ставят перед фактом.
Но когда против вас златокровый род, в рядах которого ещё и человек, обладающий знаниями из прошлого, никакие полумеры недопустимы. Либо я заткну совесть подальше и сделаю всё, что потребуется для победы, либо проиграю.
Сейчас эти солдаты преисполнены ко мне благодарностью и уважением, а через пять минут к ним в личку может прийти предложение прирезать меня во сне или подсыпать яд в еду, и получить за это такие деньжищи, каких меднокровому на всю жизнь хватит, ещё и детям останется.
Вспомнят ли они тогда свои пышные слова о том, что не забудут помощи и обязательно отплатят? Один элитный отряд вот забыл, стоило им услышать звон монет.
Остаток дня снова ничего не принёс. Если не считать того, что Лунэлла одобрила мой вчерашний запрос на получение электронного чтива по заказу. Вот и пригодились двое солдат, оказавшихся у меня в долгу. Остаток дня Хивс и Маркел провели, выкачивая для меня книги с литплощадок. Чтением которых я занялся тем же вечером, усевшись за компьютер в своём кабинете.
* * *
Пятница.
День выдался спокойным. Первую его половину я
