— Вы чево! Не слышите, ухи заложило?! — Паренёк продолжает разоряться. Димон ждёт отмашки, ухмылочка пробивается сквозь его волевой покерфейс.

— Ч-то это? — Тычу в маленького наглеца пальцем, а спрашиваю Димона. Тот пожимает плечами, ухмылка окончательно укрепляется на его лице. Спрашиваю с акцентацией на звуке «Ч». Обычно-то это слово, как «што» произносится.

— Ты откуда к нам спустился? — Только сейчас обращаю доброжелательный взор на чернявую вошь и продолжаю ласково. — Ты из дикого леса, дикая тварь?

«Дикая тварь» пару секунд хватает ртом воздух. Затем на нас выливается поток брани сразу на двух языках. «Нахуй, билять», — это по-русски, остальные идиоматические выражения на незнакомом языке. И угрозы.

— Скажу брату, он вас… — Следующих слов Катя уже не выдерживает, отходит к фрейлинам, которые подошли ближе. Любопытство — не порок.

Мы тоже встаём. Любое представление нуждается в развязке и эффектной концовке. И я её только что придумал.

— Димон, подстрахуй, — встаю, хватаю вошь за шиворот и утаскиваю обратно в гардеробную. Пацан брыкается и визжит, меня это мало заботит. Пока.

Подтаскиваю к самому обширному свободному месту. Как раз ряд крючков нашего класса. Все кроме нас уже ушли. Лёгкий удар прямыми пальцами в район солнечного сплетения. Оборвавшийся визг сменяет добрая тишина. Димон поднимает его за пояс, я цепляю пацанчика воротником за одёжный крючок. Пацан мелкий, килограмм двадцать-двадцать пять, должна выдержать конструкция.

Слегка дёргаю вниз, чуть слышный треск ткани меня обнадёживает. Возвращаемся под любопытными взглядами девчонок. О, вот и Сверчок!

— А это чо? — Сверчок замирает при виде авангардной инсталляции.

— Рьен! Абий-туа, вит! — Снова перехожу на французский.

— Забыл кто-то, — глумливо ухмыляясь, поясняет Димон.

— Парле франсе! — Одёргиваю друга, и дружною толпой уходим из школы. Хлопок дверей отсекает от нас громкие вопли «дикой твари», что успела очухаться.

Погода сегодня пасмурная, но сухая и безветренная. Идём колонной, впереди Димон что-то втирает Кате, Зина со Сверчком сзади, а меня обступили фрейлины. Не просто так обступили, выливают на меня поток информации.

— Сначала я подумала, что это армяне, — щебечет Полинка, — потом узнала, что это какие-то курды. Что за курды?

— Черножопые, — бескомпромиснно выносит вердикт Зиночка. Хоть и сзади идут, но всё слышат.

— Зина! — Осуждает её интеллигентный Сверчок.

— Где-то на Кавказе жили, кажется, в Грузии, — продолжает Полина, — и вот всем селом к нам переселились. Там-то война то и дело. В нашей школе их немного, человек десять или меньше.

— Девять! — Уточняет Иринка, произведя подсчёт в уме. — Если я никого не забыла. Но это только мальчишки. Есть ещё четыре девочки. Или пять, не помню…

Так-то я думаю, что и девять много, но только не в той школе, где я учусь. Все малые народы обладают одним свойством, которого нет у больших. Высокой степенью сплочённости перед лицом внешнего мира. Чуть что, сбиваются в кучу. Железное условие выживания. Взаимная поддержка проявляется во всём. Стоит какому-нибудь армянину, грузину, черкесу или обычному татарину стать любым начальником, тут же вокруг него формируется тесная кланово-семейная группа.

Подходим ко двору. Кирюшка уже дома. Ключ от квартиры ему никто не доверяет, у соседки-пенсионерки забирает. Впереди примерно два часа пассивного отдыха, затем столько же активного во дворе и уроки.

— Пока! — Фрейлины делают ручкой.

Дома Кирюха нагло дрыхнет на диване. На кухне распоряжаться не стремится, ждёт меня. Что у нас там? Кастрюля с рассольником в холодильнике. Ставлю на плиту, берусь за второе. Чуть подумав, решаю забацать рожки. Вермишель больше нравится, но разнообразия для вытаскиваю именно пакет с рожками. Пару котлет из фарша и обед будет готов.

Во взрослом состоянии можно и одним первым на обед обойтись. Если работа не тяжёлая. Но у нас настолько велик расход энергии, что принцип «раздели обед с другом, а ужин отдай врагу» ни разу не подходит.

В последние пару лет сильно прибавил в росте. Обогнал Димона на пару пальцев и почти догнал Рогова. Есть в кого, папашка у меня под метр девяносто.

Через полчаса расталкиваю братана и усаживаю за стол.

— Не чавкай! — Кир послушно снижает шумность супопоглощения.

Переходим ко второму. Котлеты у нас одинаковые, а рожек накидал себе побольше и обжаренный лук выгреб. Кирюха не очень уважает гарниры, а лук совсем не переносит. Морда чукотская…

Размышления о главном

6 сентября.

Сегодня нырнул через планшет в английский язык. И настроение сразу подпрыгнуло на пару этажей! Кое-какие тонкости языка затуманились, но в целом язык помню. И голову не начинает рвать на части. Так, вполне переносимая тяжесть образуется и то, минут через десять.

Кладу планшет на стол, на кровати нельзя оставлять. Как-то раз аж сердце зашлось, когда Кир в своей неизбывно разгильдяйской манере сиганул на кровать. Не глядя, куда прыгает. Бляха! Еле успел оттолкнуть его в сторону, ещё десяток сантиметров и кранты бы моему планшету. Всему приходится учить эту морду. Предусмотрительности тоже.

С языками понятно. В школе преподают три языка, значит, теоретически могу их легализовать и выпуститься с официальным знанием трёх основных европейских языков. Через факультатив, через товаровед и завскладом достану этот дефицит. В институте то же самое. Только надо подобрать такое заведение, чтобы наличествовали японский, корейский, испанский, итальянский. Или хотя бы в каком-то сочетании. Азиатские — на первом месте по предпочтению. Потому что знающих их людей на приличном уровне крайне мало, а потребность есть.

Профессия переводчика-полиглота пропасть не даст, на хлеб с маслом хватит. Только этого мало, мне нужны миллиарды. И как их раздобыть? Это некая развесёлая девица в Корее, пользуясь огромной базой знаний из другого мира и своими неслабыми талантами, может напролом идти к финансовому успеху. Несколько десятков хитов, неоднократная премия Грэмми. Пару лет назад по миру прогремел «Терминатор-2», собравший несметное количество денег. Мощный фильм. И та девица-красавица его продюсировала. Даже я с интересом смотрел, а те же Ерохины изнемогали от восторга. Кассовые сборы по всему миру — полтора миллиарда долларов. Неплохие деньги та кореянка в карман положила.

Мне становится эстрадным кумиром не с руки. Если музыкальный рынок в ЮК считать маленьким, — хотя какой он маленький, на шестом-то месте в мире, — то в России он микроскопический. По финансовому обороту шоу-бизнеса Россия даже в десятку не входит. Миллионером и даже мультимиллионером можно стать. Рублёвым, разумеется. Да пусть даже долларовым.