Глава 2

Фильм должен жить своей жизнью. Абсурдно, если режиссёр вынужден использовать слова, чтобы объяснить, о чем его картина... если зрителю заранее рассказать, как был сделан некий эпизод и что он значит, то потом эти рабочие детали вторгнутся в непосредственное восприятие фильма. И тогда вся картина станет уже другой. Поэтому я думаю, что самым ценным и важным является создание пространства фильма, а любая попытка озвучить технику создания нарушает впечатление.

(Дэвид Линч, «Поймать большую рыбу»).

Вяло ковырнув ложечкой шарик мороженного, обильно политый карамельным соусом, я, почему-то резко расхотел десерт. Вздохнув, отодвинул от себя вазочку. Не хочу.

— Ну и что опять? — спросил сидевший напротив дядя Женя. — Снова ушёл в себя, но обещал вернуться?

Мне оставалось только кивнуть. Желания разговаривать и объяснять то, о чём уже не один десяток раз проговорили, совершенно не было.

Выйдя из игры, я дал себе команду не заходить туда хотя бы пару дней. Выспаться, погулять, проветрить голову… Это то, что мне сейчас было крайне необходимо, иначе «Даяна I» грозила просто меня доконать.

Вот мы с дядей Женей и решили совершить небольшой променад и немного развеяться, прогуливаясь по городу. Ну как, по городу… Скорее, по району, благо уютных заведений здесь было пруд пруди.

Вот только ожидаемого успокоения заслуженный отдых так и не принёс. Я никак не мог отделаться от чувства, что мне снова нужно куда-то срываться, бежать, что-то снова выполнять… Игра крепко держала моё сознание до сих пор.

— Может тебя психологу показать, малой? — усмехнулся дядя, подначивая. Ещё бы, ведь он прекрасно знал, что психолог мне не требуется. — Или напоить в сопли, чтобы ты перезагрузился? Реально, ты уже достал своей кислой рожей отсвечивать. Всё же хорошо, — в отличии от меня, дядя вместо десерта предпочёл заказать пиво, причём сразу два бокала, один из которых он влил в себя залпом, а второй уже сидел и смаковал.

Эстет, блин.

— Всё нормально, — пробурчал я. — Я просто задолбался.

Причин для такого настроения у меня было множество, одна из которых уверенно превалировала над остальными: меня снова поимели. И «поимели», в данном случае, означало только то, что мною снова виртуозно воспользовались. Горечи добавляло то, что я не до конца понимал — где именно?

И хоть дядя и пояснял, что изящную многоходовочку он почувствовал только после всех случившихся событий, легче от собственной недогадливости не становилось. Меня банально «юзнули», хотя на язык просилось совершенно другое слово.

— Слушай, я понимаю, что сейчас задето твоё ЧСВ, но сам посуди: где ты, а где искусственный интеллект? Это игра, Вова. И в неё нужно играть, а не интриги плести. А ты тут сопли развесил, что не смог разгадать великий замысел. А почему же ты тогда не убиваешься, когда в шахматы проигрываешь искину? Тоже ведь машина победила?

И он был прав.

Когда я прикоснулся к Колыбели Праруны, меня прошило, словно в голову ткнули оголённой фазой, а к заднице прилепили ноль. За тот миг, который растянулся в вечность, я успел впитать настолько большой пласт знаний, что впору было беспокоиться за сохранность своего мозга.

Ощущения были неописуемыми.

Будто кто-то зафиксировал меня в одном положении, грубо вскрыл черепную коробку, а потом совершенно бесцеремонно всыпал туда мешок дроби, каждая из которых несла определённый пакет знаний, и с грохотом эту коробку захлопнул.

Всё это сопровождалось адской болью. Уже потом я понял, что это было банальной симуляцией, и моему мозгу в реальности ничего не грозило, но на тот момент — всё было плохо и вполне реально.

Я не скажу, что все пазлы в моей голове сложились, поскольку эта демонова Праруна подкинула ещё столько же. Одно я знал точно — меня возненавидели все божественные пантеоны. Все и сразу! И было отчего.

Чтобы было более понятно — я поясню, что такое Праруны.

Руна Величия. Руна Порядка. Руна Изгнания и Руна Пустоты, которая мне и досталась.

И если простых рун Хаоса в мире существовало всего двадцать пять, включая загадочную «пустую» руну, с которой непонятно, что можно делать, то Прарун было всего четыре. Четыре безумно сложных знака, с функционалом которых я до сих пор не представлял, что делать. В ставы их было вплетать нельзя, использовать тоже нельзя, а активация её жрала столько маны, столько у меня пока даже не было в обозримом будущем. И толку от неё? Для чего всё это было?

Да, я до сих пор не знал, что именно мне даёт Руна Пустоты, поскольку вместо описания там присутствовало лишь несколько строчек текста, которые только нагоняли тумана, вместо нормального объяснения.

«Кровь рождает кровь, и камень тупит даже мифрил.

Но камень мифрил и отточит, коль жизнь не беречь…».

Итог похода в Бада-Баром был, в целом, положительным, поскольку я обрёл возможность создавать легендарные вещи, обзаведясь не менее легендарной мастерской. Всё это было разбавлено одной маленькой ложкой дёгтя, а именно: я совершенно не представлял, как получать чёрный мифрил, когда груда лома в углу кузни истощится.

О том, чтобы вооружить старый состав «Мастеров Мглы» оружием — не могло быть и речи. Более того — им вообще не нужно знать, что я обладаю подобными возможностями.

Заготовленная «сказочка», что молот, отданный дяде, я нашёл совершенно случайно, понятно — не прокатила, но связать меня и изготовление молота было ещё более фантастическим. Тем, что никому и в голову не могло прийти. Все решили, что я заранее знал, где лежала реликвия. И меня это полностью устраивало. Так спокойнее.

Из минусов было: пониженный на три уровня персонаж, откат умения «Ярости» на неделю. Почему на три уровня? Да потому, что я мог находиться в ипостаси сколь угодно долго, вот только нигде не было написано, что каждые две минуты пребывания пятиглавым драконом будет отжирать у меня один игровой уровень. Сюрприз?

Ещё одним ушатом дёгтя было то, что Клео, каким-то образом, умудрилась сбежать от гоблинов, хотя Орих меня клятвенно уверял, что подобный расклад невозможен. Это создало огромную проблему, поскольку я даже не представлял, где и как может всплыть эта гиперактивная дама, добавившая мне седых волос.

Об этом мне сообщил дядя, который, в отличии от меня, в игру всё же продолжал заходить, постепенно наводя порядок в клане. Именно он и разговаривал с запыхавшимся гонцом,