А вот потом за беглянкой двинется половина стойбища, которая камня на камне не оставит в Пасти Леты.

И если Клео не сумеет затеряться к тому времени на просторах ущелья — её обязательно разыщут и снова приволокут, как скот, в стойбище. Вот только дальнейшее ей уже не понравится.

Игровой интерфейс по прежнему не работал, но сейчас девушке было достаточно того, что она может самостоятельно передвигаться. Уже покидая стойбище, взгляд Клео зацепился за знакомые очертания.

— Не может быть? — удивлённо прошептала она, узрев то, что, по её мнению, ну никак не могло находиться у гоблинов. — Только не говорите мне, что мелкие бестолочи умеют этим пользоваться…

Широкие, не совсем ровные, тяжёлые, подбиты снизу каким-то жёстким мехом, но это были они — лыжи. Естественно, надевать их Клео не собиралась, поскольку крепления для ног, как таковые, здесь отсутствовали. Вместо них были прикреплена какая-то сбруя, состоящая из широких кожаных завязок, в которых могли разобраться только сами гоблины.

Но вот сами лыжи ей понадобятся для кое-какой инсценировки. И если у неё получится — девушке удастся обмануть погоню с вероятностью в девяносто процентов.

А сейчас — нужно уходить в сторону того редкого подлеска, поскольку равнина просматривалась на несколько километров, и одинокая фигура будет замечена сразу, что сведёт на «нет» все её усилия.

— Не скучайте, ребятки, — хищно оскалилась тифлингесса. — Я обязательно вернусь. Обещаю!

Спустя несколько секунд о присутствии Клео в гоблинском стане ничего не напоминало. Ничего, кроме еле заметной цепочки следов, уходящих в сторону подлеска.

Глава 1

Мир — это все, что заключено здесь. Жизнь, смерть, люди и все остальное, что окружает нас. Мир необъятен и непостижим. Мы никогда не сможем понять его. Мы никогда не разгадаем его тайну. Поэтому мы должны принимать его таким, как он есть, — чудесной загадкой.

(Карлос Кастанеда , «Отдельная реальность»).

Много веков это помещение пустовало.

Ни лучика света, ни малейшего дуновения ветра. Лишь нерушимые скрепы магии, до сих пор функционирующие и сохраняющие первозданный вид стен, да строгие обводы туннелей, коими щедро испещрена громадная пирамида — усыпальница Мастера Нивела.

Когда посреди зала возник портал, из яркой точки превратившись в полыхающий тёмным пламенем овал, никто не посмотрел на буйство магических плетений.

Было просто некому.

Шагнув из портала на почти девственно-чистый пол, отливающий багровым, будто застывшая кровь, темноволосый мужчина задумчиво хмыкнул, изогнув бровь. Не нужно даже догадываться, что здесь происходило несколькими минутами ранее — и так всё понятно.

По еле видимым царапинам на несокрушимых стенах, по частично отколовшемуся покрытию пола в центре… Здесь шёл магический бой. Далеко не простой, если сражающиеся смогли повредить «вечный камень», навсегда нарушив целостность творения неведомых зодчих.

Когда его взгляд упал на распластанную подле потухшей Колыбели тело, мужчина едва уловимо поморщился.

— Я так понимаю, всё прошло, как мы не планировали? — несмотря на объёмность помещения, эха не было. Вопрос, заданный валяющемуся телу, повис в воздухе, а акцент на частичке «не» был слишком уж обозначен, чтобы его проигнорировать.

Непонятно, что вызвало усмешку на лице, которое веками не видело улыбки, но мужчина, судя по всему, был весьма доволен.

— Слушай, прекрати ломать комедию, — фыркнул Танатос, подойдя ближе. Легонько пнув носком сапога распростёртое тело, он наклонился, чтобы коснуться навершия рукояти кинжала, торчащего из виска покойника. — Неплохо, — с уважением произнёс Бог Смерти. — Думаю, спрашивать, кто тебя так, не стоит?

— Тебе когда-нибудь пробивали голову футом зачарованной стали? — внезапно прохрипел тот, кто должен быть гарантированно гулять по полям Вечной Охоты. Оживший покойник закашлялся. С трудом протянув руку, он подрагивающими пальцами обхватил рукоять оружия. — Гхырхов клак, — прорычал он, с влажным хлюпаньем выдернув мизерикордию из виска. — А-а-а, демоны его дери! Это больно, знаешь ли!

— Раньше для тебя это было, как укус мошки, — заметил Танатос с лёгкой долей насмешки. — Или Хассараг уже не тот, что раньше? Стареешь, брат?

— А не пойти ли тебе в тролью задницу, Темнейший? — огрызнулся вампир, с кряхтением поднимаясь с пола. — Вместо того, чтобы зубоскалить, лучше бы сделал вид, что ты переживал за меня. И вообще, ты мне должен теперь!

— Должен? — удивился Танатос. — И за что это я тебе должен?

— За что? — возмутился вампир. — Ну конечно, это же не тебя здесь таскало по залу, когда два на всю голову больных огромных дракона старались разнести здесь всё к демонам. Ты вообще в курсе, что твой Боня достиг высшей ступени развития и освоил Дыхание Тьмы? Представляешь, что бы произошло, попади он в меня?

— И что бы произошло? — спокойно поинтересовался Танатос. — Максимум, чесался бы неделю, и то не факт.

— Понятно. Всё, как всегда, — раздражённо пробурчал вампир, рана на виске которого стремительно затягивалась. Брезгливо взяв двумя пальцами кинжал, он зачем-то его обнюхал, а после чего спрятал в рукаве куртки. — Нужно обязательно вернуть его своему ученику, — зловеще произнёс он.

— Ученику? Ого! — удивился бог. — Я думал, это дроу тебя наградил! Тогда я должен признать, что с соратниками ему крайне повезло. Пойти против Наставника… Это дорогого стоит.

— Железку в башку это стоит, — огрызнулся Хассараг. — Нашёл тут героя.

Он тщательно отряхнул куртку и окинул взглядом пустой зал.

— А лихо они здесь покувыркались, — озадачился вампир. — Боюсь представить, что будет в самом конце, если уже сейчас он способен легко разнести пол-Масархуда в ярости и не запыхаться. Не боишься?

На сказанное Танатос лишь презрительно хмыкнул, показав, что он об этом думает.

— Ну тебе-то понятно, — поёжился Хассараг. — Всегда и на всё было плевать. Вот только мне теперь предстоит отгребать от психованного Первожреца и от Тиамат. Думаешь, она тебе это спустит с рук?

За перебранкой мужчины пропустили момент, когда сзади них раскрылся ещё один портал, исторгнувший разъярённую фурию.

— И как это понимать? — процедила появившаяся Миардель. — Ты ничего не хочешь мне объяснить, Танатос? — растворившись в пространстве, она в тот же миг возникла прямо перед Богом Смерти, гневно