- Я вам сейчас чаю успокоительного принесу.

- Угу.

Застрелиться, не встать… «Сухие молнии. Характеристики. И способы их поймать. Э. Пандюэль»… Где я? Кто я? Надолго я здесь?.. И ведь в обморок не упасть – чревато. А главное, вопрос «Есть ли жизнь на Марсе?» меня почему-то больше не беспокоит.

Глава 3

Замок и замочадцы…

« Мое настоящее имя вам обоим… интересно? ».

Т. Тьяди-Дюран «Хроники Буйных лугов»

Ч то остается делать человеку, попавшему в чокнутые обстоятельства?.. Сломать их, а потом выстроить новые по традиции семьи Гожевелых? Изучить и замерить по моему личному «кодексу начинающего модельера»? Или же соответствовать? Я выбрала вариант номер три. Не затратно, да и мало рискованно (по сравнению с двумя предыдущими).

Однако жизнь распорядилась сама. Как это произошло? С появлением за плотной занавесью нового действующего лица. И сначала я оценила лишь его голос.

Голос был мужским, мягко певучим, но каким-то бесстрастным что ли. Подобным голосом разговаривают уставшие от жизни врачи и преподаватели ВУЗов. Поэтому возраст его обладателя я вычислить затруднилась. Лишь покрывало на себе нервно поддернула к самому подбородку. Потом поморщилась от влажного холода его и, отбросив, заменила серо-розово-полосатым одеялом.

- Как у нас успехи? Донья эм-м, Тимьяна в здравии ли? – тем временем раскручивался диалог неизвестно кого, да тоже с кем неизвестно за всколыхнувшейся завесой.

- В полном, - подтвердила подруга мисс Марпл, отчетливо сдерживая удивление данным фактом.

- Точно не дотопили, - едва вслух не хмыкнула я, но вновь прислушалась.

Мужчина также смолк на несколько секунд, после размеренно выдал:

- Келя, а не могла бы ты, эм-м-м.

- Келя, выйди за успокоительным чаем для доньи! – оборвала интеллигентское «мычание» бабушка девицы.

Та с досадой фыркнула, но вскоре и правда скрипнула дверь, а после она же закрылась. И в комнате повисла давящая нервической напряженностью тишина… Прямо на уши давящая… Но, тишина вскоре иссякла:

- Донья… Тимьяна? – вкрадчиво продолжил незнакомец.

Я как городской голубь вытянула к занавеси длинную шею… Но, тяни, не тяни, я ж не голубь – в окно не смотаюсь, скинув на долгую память куцее перышко.

- Я вас слушаю, - и впервые осознанно расслышала собственный низковатый и непривычно томный какой-то голос. – Слушаю вас… - а что-то в нём есть. Вот если бы я таким голосом, а не собственным, задорно-бойцовым, сдавала госэкзамен нашему декану, то получила бы высший балл. – Я. Вас. Слушаю… Слу…

- Тогда позвольте представиться, донья. Меня зовут Оливер Нури. Почтенная госпожа рядом со мной – управительница здешнего замка, Фия Исе.

И что-то неправильное, нелогичное бухнуло, вдруг по моей голове в этой скучно обязательной информации… «Обязательной»! Вот! Обязательной она являлась лишь в единственном случае – при знакомстве.

Я закашлялась взахлеб и вцепилась руками в опору. Мир этот никак не спешил становиться менее чокнутым! Но, из «промолчать» и «начать соответствовать» выбор уже сделан:

- Мое настоящее имя вам обоим… интересно?

Снова несколько секунд тяжкой давящей тишины, а потом:

- Мы не враги вам, донья. И хотя по благожелательному и разумному моему совету вам отныне необходимо зваться исключительно «доньей Тимьяной Дюран», несмотря на это… нам с Фией интересны ваши истоки.

- Анна Николаевна Гожевелая, - проговорила, давя подступившие к горлу неуместные всхлипы. – В девичестве «Гончакова». Возраст - двадцать два года. И я очень хочу знать: смогу ли вернуться… домой.

На этот раз паузы никакой не последовало. Лишь что-то звонко брякнуло будто упало с той стороны полотна.

- Я отвечу вам, - и голос мужской был полон решимости… или же обреченности. Да и черт с ним, с выражением! – Донья Анна, вы к нам попали не первой, в наш, не совсем уж плохой, но довольно замкнутый мир. Как только мы с Фией поняли, что имеем дело с переселенкой в тело умершей доньи Тимьяны, тут же решили вам всячески помогать. И Фия бросилась вас лечить, а я в замковую библиотеку… Вы меня слушаете?

А что еще остается?

- Конечно.

- Эм-м-м… Дело в том, донья, что я – ученый, - а вот после этого утверждения мне захотелось отдернуть занавесь и ринуться поглазеть. Но, вовремя опомнилась. – Я живу здесь, в усадьбе «Буйные луга», в этом замке, уже пять лет. Отец доньи Тимьяны, достопочтенный барон Дюран меня пригласил из соседней Грромарии. Барон был не только отважным королевским вольником, защищающим границы с моей бывшей родиной, но и упорным исследователем. Я всячески помогал ему все эти годы. Я и его единственная и любимая дочь, Тимьяна. Но, к несчастью, недавняя Пустошная война с Грромарией унесла жизнь хозяина «Буйных лугов». Он выполнил свой долг защитника и пал в схватке с грромарийскими диверсантами. А его дочь продолжила, как могла отцовские эксперименты… Именно во время последнего, проходящего рядом с замком на ближнем холме, она и умерла. Я тому был свидетелем. Донья, собственноручно втыкая молниеотвод в землю, не успела убрать с него руки. И молния… - мужчина, вдруг замолчал. И я расслышала женский глубокий вздох - про присутствующую госпожу Фию я совсем позабыла. – Я… когда понял, - продолжил ученый муж. – тут же побежал назад, чтоб прикатить телегу и забрать вас. Простите! Забрать тело доньи Тимьяны с холма. Но, то, что мы увидели, услышали…

- Святая Ирджения, – выдохнула с чувством госпожа управительница.

Я непроизвольно вскинула руку ко лбу.

- Простите! – в этот момент завопил ученый. – Когда после моего рассказа мы увидели вас, вбегающую во двор, а следом треск кустов с той стороны рва, подумали, что на замок снова напали враги.

- Какие еще враги? – оторвала я пальцы от лба.

За занавесью через секунду послышалось слаженное, нервно дребезжащее:

- Метаморфы…

Глава 4

Вводная…

« Они за мной пришли. И не уходят. Значит, мои! ».

Т. Тьяди-Дюран «Хроники Буйных лугов»

К огда-то на холмистых просторах северного Адраната лишь гуляли ветра, а по густым высоким травам сновали красные куропатки. Места здешние слыли дикими и предсказуемо гибельными для людей. Природный феномен молниевых дождей феерично сочетался с близким соседством королевства метаморфов, алчной Грромарии. Его от Адраната отделяла горная цепь Про́клятых мертвецов, да еще полноводная Эйя, бегущая вдоль линии хребтов на