— Таурус, держи девчонку.

— Что? — вампир был задумчив.

— Он полетел к границе, — сказал тот, который тащил нас.

Тот, которому меня предложили, повернулся ко мне.

— В ней есть магия. Немного, но есть. Много не бери. С родителями уже договорились. Бегом — мы вылетаем.

В следующее мгновение я полетела в сторону, где стоял воин, а мой брат скрылся с вторым вампиром.

Я испуганно сжалась. Сейчас весь ужас происходящего дошёл до меня окончательно.

Отец договорился с ними о кормёжке. Мы должны отдать вампирам свою кровь.

Мужчина прижал меня к себе и слегка сдавил. Я оказалась зажата в кольце его рук. Слёзы потекли по моим щекам, мешая разглядеть этого пугающего воина. Было так страшно, что я не могла соображать. Во мне поднималась дикая паника.

Вампир наклонился ниже, так что я смогла расслышать его хриплый голос.

— Он может убить многих, начать войну, — пробормотал он, обнимая меня сильнее. — Мне нужно немного твоей крови. Я возьму совсем чуть-чуть. Прости.

Из груди вырвался стон. Я попыталась взглянуть на него, но он не дал. Клыки вошли легко в моё горло, и я замерла в ожидании боли, которой не последовало. Наоборот, стало легко. Внутри начал нарастать пожар. Он становился всё больше с каждым его глотком, а потом произошёл внутренний взрыв, заставивший меня всхлипнуть и замереть. Я вдруг ощутила себя такой сильной и нужной. По телу разлилось странная нега, теперь руки вампира стали нитями, помогающими держаться на плаву.

Воин оторвался от меня, и темнота меня накрыла в то же мгновение. Я не знаю, сколько времени провела в беспамятстве. Вдруг вернулись звуки, запахи и его руки. Я развернулась в сильных руках, в этот раз он мне не помешал, взглянула на него и улыбнулась.

Красивый. Он был обеспокоен и придержал меня очень осторожно. Это было правильно. Вот так было правильно. Шальная мысль была как откровение. Этот момент должен был случиться. Я улыбнулась вновь, но тело подвело — в самый ответственный момент снова пришла темнота.

Очнулась я на руках у брата. Мы сидели на старом одеяле. Он слегка покачивал меня и гладил по голове.

— Ару? — позвала я его.

— Сейчас придёт папа, — он не смотрел на меня.

— Случилось что-то очень страшное, верно?

Предчувствие вновь вернулось, только теперь я понимала: вампиры шли на смерть.

— Дариэл. Его семья погибла. — Он тихо застонал. — Вся.

Слёзы душили моего любимого младшего брата. Погиб наш друг. Тот, с кем мы гуляли и играли.

В это мгновение я пожелала, чтобы вампиры поймали этого дракона и убили. Убили жестоко и без жалости.

Я не плакала — я закипала от бессильной ярости. Во мне бушевал пожар, заставивший меня подняться и сделать несколько шагов от одеяла, на котором сидел мой брат.

Вначале огонь охватил руки. Кисти загорелись первыми, потом пламя поднялось выше по рукам и перешло на тело: шея, плечи… Через минуту я пылала вся.

Ко мне бежал отец. А я все горела, потому что хотела гореть. Чтобы моя боль ушла, выгорела.

Пламя ушло так же быстро, как и пришло. Я упала на колени, упёрлась кулаками в горячую землю. Волосы дымились. Сверху на спину тут же легла рубашка отца.

Я кашляла. Лёгкие были полны дыма.

— Успокойся, — тихо шептал отец. — Надо дышать размеренно.

— Дариэл мёртв…

Это всё, что я смогла сказать, прежде чем в третий раз потерять сознание.

Тьма охватила меня. Я летела в пропасть, и единственное, родное в ней были горящие глаза вампира. Они смотрели настороженно, виновато. А мне хотелось сказать ему о том, что он не виноват — всё этот проклятый ящер натворил.

Пришла в себя уже в погребе. Лежала одна на кресле, укрытая тёплым пледом. Нашим пледом из дома. Он всегда лежал в гостиной на мамином любимом кресле.

— Дар очень сильный, — прошептал папа.

Они с мамой стояли в углу. Ару спал на соседнем кресле. Я решила не показывать, что уже проснулась, и лежала тихо с закрытыми глазами.

— И что ты предлагаешь? — мама явно нервничала.

— Мы должны показать её моему отцу. Без должного обучения она может навредить себе или кому-то. И Ару — его тоже надо отвести в город. Он сильный маг-прорицатель. Такие маги ценны настолько, что прятать его в этой глуши сродни преступлению.

— Аран, это так опасно, — нотки сомнения принизывали голос матери. — Ару такой маленький, а Алалья наивная девочка, которая будет лишена многого, если её дар столь силён, как ты думаешь.

— Тут тоже небезопасно с такими открывшимися силами. Лучше, чтобы они могли постоять за себя и умели управлять своей магией. На границе нет магов такого уровня, поэтому обучать их попросту некому. У нас ещё есть дочь и сын: не забывай про близнецов. Если бы они были в доме, мы бы могли спасти всех? Энар, я знаю, как ты относишься к моей семье, но сейчас у нас нет выбора. Алалья слишком сильна, а Ару нужно найти учителя. Нам придётся вернуться в город.

— Если ты так говоришь… — сдалась мама.

— Это правильно, — тихим голосом произнёс папа.

— Я понимаю.

Глава 2

Драконы любили высокие горы. И город их был очень своеобразный. Он находился среди вершин трёх огромных гор. Белокаменные башни, острые как пики, врезаются в низкие облака; улицы, сплошь каменные, придают городу холодный и строгий вид. Лишь небольшие сады да несколько аллей украшают это каменное великолепие. Я всегда любил такие города — чистые и величественные. Жаль, что и в таких местах тоже встречаются те, кого стоит держать на привязи.

Мой переезд прошёл на удивление легко. Дом я нашёл быстро, им стал красивый небольшой особняк с двумя башнями. Я влюбился в него с первого взгляда.

Небольшой зелёный сад с множеством деревьев и витиеватая железная кованая калитка с высоким каменным забором охраняли мой покой и спокойствие.

Чердак моими усилиями превратился в обширную библиотеку. За время военных странствий скопилось много книг. Иногда, чтобы отвлечься от работы, читал книги по истории, книги о путешествиях, магии, учебники по боевому искусству. Хотелось учиться новому.

Для вампира я был совсем юный, во мне оставалось слишком много человеческого. Наверное, поэтому я желал крови. С возрастом вкус притупляется. Вампиру нужна свежая кровь в начале и конце пути. Когда вкус к жизни ещё очень велик или когда, чтобы ощутить его, нужно выпить живой крови.

К своему двухсотлетию я отслужил больше ста пятидесяти лет в отряде, накопил небольшое