Ага. Верно. Теперь вспомнила. Папа сказал, что этот октябрь очень важный: городок празднует годовщину первой записанной легенды Истпорта… то есть проклятия. Можно подумать, что город празднует день своего рождения, но нет. Они отмечают первое проклятие.

Говорят, что больше двухсот лет тому назад здесь жила Молли Фландерс Макмаллиган-Маршалл, известная как Милая Молли. Её брат-близнец, Лиам, был капитаном большого рыболовного судна в Истпорте. Он погиб в море в ужасную бурю, и Молли так и не свыклась с его смертью. Когда его послали в море, буря уже надвигалась, и только Молли протестовала против выхода корабля. Остальные отмахивались: всё будет хорошо, городу нужен хороший улов. Но когда брат не вернулся, опасения Молли превратились в горе. День ото дня печаль росла, пока однажды, как говорит легенда, она в белой ночной сорочке не пошла на маяк и не исчезла в утреннем тумане.

Милую Молли все любили, и её вероятная смерть потрясла жителей Истпорта до глубины души. Но больше всего их потрясла новость: умирая, Молли прокляла их за то, что ради улова они принесли в жертву её брата.

Нет, ну смешно, честное слово! Во-первых, как они узнали, что, умирая, сказала Молли? А во-вторых, с тех пор как мы сюда переехали, я слышала не меньше пяти разных вариантов легенды. Одни считают, Молли утонула. Другие, что она исчезла, даже не коснувшись воды… Хотя все согласны в одном: поздно ночью её дух бродит вдоль берега у маяка, и если с ней встретишься, она отомстит – утащит под холодную воду. В могилу.

Я бы такую дату праздновать не стала, ну да ладно. Милая Молли – главное украшение ежемесячного городского парада на Гонт-стрит. Девушка в белом. Каждый раз новая жительница городка наряжается в свободную развевающуюся сорочку, щедро мажет лицо дешёвым белым гримом из продуктового магазинчика, потом театрально проходит путь до маяка, где исчезает. На самом деле просто прячется за деревьями, пока люди охают и ахают, будто не знают, куда она делась.

За ней идут все: мои друзья, родители и страшный старик, который играет на пианино на колесиках, клавиши которого сделаны из костей.

Клавиши из костей. В каком городе вы ещё такое увидите? Серьёзно!

Внезапно сквозь деревья, пугая меня, проносится ветерок. Холодно… так холодно, что я дрожу. Серое небо темнеет, и над водой разносится зловещий раскат грома. Со всех сторон наползают чёрные тучи, они отбрасывают тени, от которых по коже бегут мурашки. И, как всегда, когда я остаюсь одна, появляется ощущение, что за мной наблюдают, хотя я никого не вижу. Кошмар. Я вздыхаю и оглядываюсь. Никого! Я прогоняю это чувство, страстно желая хоть на денёк оказаться в Чикаго. Всего на денёк, чтобы пройтись по улицам старого района, где все занимаются своими делами, а не изобретают новые жуткие развлекалочки для туристов.

Гром гремит снова, на этот раз сильнее. Над светлой зеленью воды тучи кажутся особенно тёмными. Я машинально достаю из сумки фотоаппарат, снимаю крышку объектива и делаю несколько кадров… Кто знает, может, в будущем пригодятся для школьного задания.

Уже собираюсь бежать, чтобы не попасть в грозу с фотоаппаратом в руках, как вдруг замечаю худенькую старушку, ковыляющую вдоль пристани. Неужели соседка, миссис Барри? Я подхожу ближе и прищуриваюсь. Похоже, она.

Ох. Понятия не имею, почему она здесь, но мама убьёт меня, если узнает, что я бросила её перед грозой. Ей девяносто два года, и она живёт одна, но в городке все помогают ей по мелочам. Покупают продукты, оплачивают счета, провожают. А раз я сейчас здесь, то надо помочь. Прощай, сон!

Я бегу к миссис Барри. Она бормочет, расхаживая взад и вперед рядом с водой, будто что-то потеряла. Может, уронила что-нибудь в воду? Если так, мы никогда это не найдём. Здесь глубже, чем у пристани.

– Миссис Барри? – зову я.

Она не оборачивается.

Над головой сверкает молния. От оглушительного раската грома звенит в ушах. На фоне грозных туч деревья вокруг выглядят корявыми, жуткими. Ого! Нужно отсюда выбираться, и поскорее. Я останавливаюсь прямо за старушкой.

– Миссис Барри? Не знаю, заметили ли вы, но надвигается буря. Давайте я помогу вам вернуться домой!

Тишина.

– Миссис Барри? – немного громче повторяю я.

Она, наверное, плохо слышит.

Старая женщина останавливается, но не отвечает. Я немного выжидаю, потом осторожно кладу ей руку на плечо, привлекая внимание.

Миссис Барри медленно поворачивается. Движения порывистые. Странные. Она поворачивает ко мне голову, и я вижу то, что не забуду до конца жизни. Её глаза. Они белые! Бесцветные. Без зрачков. Просто… белые.

Глава 4

Я отшатываюсь и зажимаю рот, чтобы не вскрикнуть.

Это не миссис Барри.

– Извините, – заикаюсь я, отступая.

Потом теряю равновесие и падаю. Больно! Я отползаю назад, останавливаясь только, когда натыкаюсь на что-то. Забор. Я врезаюсь в металлическую проволоку забора, с двух сторон огораживающего тропу.

Женщина, не мигая, смотрит на меня ледяными глазами. Она тяжело дышит, её лицо всё в морщинах. Грубоватые руки сплетаются беспокойным узлом, как искривлённые ветки старого дерева. Мне страшно, но я всё же замечаю, во что она одета. С костлявого тела свисают клочья ткани. Лохмотья больше похожи на связку грязных кухонных полотенец, чем на одежду.

– Где он?

Голос едва слышен. В нём звенят печаль и отчаяние.

Я смотрю на носки кед, боясь поднять глаза. По спине пробегает дрожь, я прокручиваю вопрос в голове. Надо ответить, но слова застревают в горле.

– Где он?! – повторяет женщина.

На этот раз она не умоляет, а сердится.

– Не знаю, о ком вы, – нерешительно отвечаю я дрожащим, как со старой пластинки, голосом.

– Где?!! – кричит она, и от её ярости трясётся земля. На белках старухи извиваются чёрные змейки сосудов, глаза полностью темнеют. Чёрные, как смоль, как ночь на просёлочной дороге! От ужаса я едва дышу. Если бы наступил конец света и по улицам зашагали бы зомби, эта женщина шла бы первой. А я… я бы спряталась!

Ветер хлещет по щекам, треплет волосы. И тянет! Меня тянет к женщине, но я упираюсь изо всех сил.

Ноги скользят по деревянным доскам. Я хватаюсь за всё подряд, за что угодно, лишь бы она не притянула меня ближе. Наконец мне удаётся вцепиться в перила и затормозить. Я держусь изо всех сил.

Тёмное небо пронзают молнии,