А когда девочка с недоверием опять приблизилась ко мне, я попытался тепло заулыбаться, но это произвело обратный эффект — от меня шарахнулись ещё сильнее.

Ладно, попробуем по-другому… Я чуть придвинулся к девочке, аккуратно, потихоньку забрал у неё пакет и демонстративно достал оттуда пару листков. Показав ей, положил их в рот и стал качественно жевать.

— М-мэ-э! И-ям-к! — сказал я, показывая на себя, мол, мне вкуснее это. — Н-а-а! — опять протянул я ей пакет.

— Папа, неужели… — жалостливо пискнула девочка и осторожно придвинулась. — Ты превратился, но не хочешь на меня нападать? — что-то спросила она, а я неопределённо повёл плечами.

Со слезами на глазах девочка сделала противоположное предыдущим повадкам — она на меня накинулась! Я даже чуть не бзданул со страху! Неужели булочка хочет меня сожрать? Вот это была бы хохма — булка сожрала человека! По всем новостям бы такое крутили, особенно по «Рен-тв»!

Но нет, она хныкала и просто прижималась ко мне. Через несколько минут мне даже стало это приятно. Тепло от соратника-булочки умиляло, и я вдруг вспомнил свой странный сон о том, что так же обнимался с тёплой булочкой и был счастлив. Это состояние появилось и сейчас. Я даже погладил девочку по такой будоражаще-тёплой спинке.

От такой близости с ароматной едой голод начал скручивать живот, но я стоически терпел и пытался на неё не смотреть. Слюни покапали прямо на неё, но я пытался придерживать их рукой. Через какое-то время она пришла в себя и, отстранившись, села опять под столом, а я незаметно вытер слюни.

«Фух… Не заметила!» — улыбаясь, подумал я.

Девочка начала есть наш совместный диетический продукт и, хмурясь, поглядывала на решётку, откуда коллеги уходить не собирались. Ела она с явным неудовольствием, хотя мне так вполне понравился вкус этих листочков.

— Папа… Я очень хочу пить. У нас вода закончилась, — сказала она, подняла возле себя пустую пластиковую бутылку и протянула мне.

Я же придвинулся ближе и, схватив её, стал рассматривать. Заглянул в горлышко, запрокинул голову и мне в глаз прилетело пару каких-то капель. Да… Да это же!

— Во-о-да… — протянул я по-русски давно неиспользуемое слово. — Это буты-ылка без во-оды-ы! — утвердительно кивнул я, протягивая ей пустую бутылку назад.

На что она вздохнула и стала жестами объяснять мне, что она вообще хочет. Целых полчаса — или час? Нифига не ориентируюсь во времени — мне понадобилось, чтобы понять невероятною вещь. Булочкам нужна вода! Они её заливают прямо внутрь! Вот это открытие… Гм! Это какое уже по счёту за сегодня⁈ День открытий, его итить!

Мой великий мозг, на удивление, работал очень быстро, поэтому мне понадобилось ещё полчаса, чтобы представить процесс потребления булочкой жидкости. И я пришёл к сомнительным выводам: если выпечка пьёт воду, то она превращается в кашу… в теории. Значит, вода вредна для булочек и девочка просто ошибается. С другой стороны, тесту нужна вода. Но это же до запекания! Ничего не понимаю…

«Неужели мой соратник превратился в не испечённую булочку⁈ О нет!» — с ужасом поглядел я на девочку, а та устало свела брови вместе и опасливо отстранилась.

— Папа… Почему ты так смотришь? — спросила она, но я уже интуитивно понимал, что она обеспокоена моим взглядом.

«Оп… у меня, кажется слюна капает», — подумал я и улыбнулся, от чего девочка опять залезла под стол.

В общем, я пока задвинул подальше свои невероятные размышления о булочках. Как-нибудь на досуге подумаю. А то и понаблюдаю, как выпечка заливает в себя воду. Но для этого нужно было её найти.

Интеллигентно пожрав немного листочков, я встал и принялся думать, где мне достать воды. Эта комната была практически пуста — кроме стола и двух стульев ничего не было. За окном маячила улица, а мы находились где-то на втором этаже.

Нахмурившись, я посмотрел на своих коллег. Если открою решётку, то я скорей всего не удержу такую толпу и моего друга съедят. Чего я просто не мог допустить.

Подойдя к столу, под изумлённый взгляд друга, я схватился за «меблю» и перевернул его ножками к окну.

— Иди! Ту-да-а! — велел я, указывая пальцем, чтобы она спряталась за крышкой.

Моя булочка послушно спряталась, а я подошёл к решётке и стал вглядываться в злобные лица коллег. Если так подумать, то мои коллеги туповаты, — неужели я стал таким заносчивым? — потеряй они из виду булочку, постепенно перестанут её преследовать. Я этим частенько пользовался вначале, и хлебушка доставалось больше мне. Значит, надо поступить так же, но в обратном направлении.

Подойдя к девочке, я нахмурился, приложил указательный палец к губам и шикнул. Моя дражайшая подруга такая же умная, как и я, а потому утвердительно закивала и притихла. Я же принялся выжидать, когда коллеги подуспокоятся, и через двадцать минут они лишь редко выкрикивали приветствия. Подойдя к решётке, я начал разговаривать с ними и тыкать пальцами за спины, мол, там самая вкусная выпечка.

И это сработало! Мой «русско-короткий» был на высшей категории ораторского искусства! Все коллеги обернулись и, принюхиваясь, начали продвигаться по коридору налево. Я для убедительности швырнул подальше пустую бутылку, от чего они быстрее зашевелились.

Открыв решётку, которая была заперта на щеколду снизу, я вышел за неё и закрыл за собой. Выглянувшей девочке опять показал жест тишины и двинулся по коридору. Мои коллеги находились на лестничной площадке к первому этажу и при моём появлении дёрнулись, но когда поняли, что я коллега, безразлично отвернулись. А я принялся сталкивать их вниз.

Вот почему я недолюбливаю своих коллег — даже когда я их толкаю, они делают вид, что меня нет! Как сделаю либеральную революцию против гопников, следом засужу всех коллег за оскорбление чувств меня!

В общем, на первом и втором этаже я обыскал все комнаты. Я такой гений, что даже додумался вскрыть туалеты, бачки и канализационные трубы под ними. Даже руками там пошарил — нету. Воды не было вообще! И что делать? Может, моя булочка себя накручивает и прекрасно переживёт без воды?

«Ба-алин! Но она так просила… и щёчки уже не такие розовые были…» — думая над этим, я зацепился взглядом за коллег, что столпились у выхода.

Тут