Правой рукой я отбросил Алису за стеллажи, левой выхватил Удава, и от пояса, как натаскивал Гвидон на полигоне, открыл стрельбу. Два выстрела, поворот корпусом, снова два выстрела. Контрабандисты подобного не ожидали, даже интуиция ни у кого не сработала. Не знаю, чего они себе напридумывали, когда сюда ехали, но явно не этого. Грот завалился на бок, захрипел. Ещё одного отбросило к дверям. Третий попятился, присел и упал лицом вперёд. Только последние двое успели среагировать и кувырком ушли в стороны.

Я сделал шаг в бок, взял одного на прицел, кажется, именно его Грот обозвал Кривым, и выстрелил. Пуля впилась в пол рядом. Кривой извернулся, шмальнул из помповика, и задёргал цевьём, посылая в мою сторону заряд за зарядом. Каждая перезарядка сбивала его с прицела, к тому же растерянность или страх, или то и другое вместе застили ему взгляд, и я легко уходил с линии огня. Ни нервов, ни страха. В голове пустота. Краем глаза заметил, как Алиса бьёт из револьвера по второму.

Кривой ещё раз надавил на спуск, щелчок. Патроны кончились. Отбросил ружьё и, не сводя с меня глаз, попятился к выходу. Хоть бы догадался развернуться и побежать, но, собственно, мы оба понимали, что он так и так не успеет. Прицельным выстрелом я продырявил ему голову, повернулся к последнему. Алиса неплохо справилась и без моей помощи. Контрабандист зажимал рану на животе, заворожённо глядя, как кровь протекает сквозь пальцы.

Всех делов — две минуты. Пять трупов. Вру, четыре. Грот остервенело таращился на меня и шипел:

— Падла зашлакованная…

Ногти скребли ложе дробовика. Я шагнул к нему…

Распахнулась дверь, впуская в зал толику дневного света, и вбежали ещё двое — те, кто оставался снаружи на шухере, совсем забыл про них. Потянул спуск, выстрел, первый согнулся пополам, затворная задержка с клацаньем ушла в заднее положение. Надавил защёлку, сбрасывая пустой магазин, и понял, что вытащить запасной из разгрузки не успею. Второй уже вскинул дробовик. Расстояние метров двадцать. Сука!

Рванул вперёд и вправо. Контрабандист потянулся за мной глазами, за ними с отставанием в пол секунды потянулся ствол ружья. В какое-то мгновение я даже увидел выброс пламени и устремившуюся ко мне кучку дроби. Слишком близко, не успеваю увернуться. Несколько дробин пробили встрепенувшуюся полу плаща, скользнули по рёбрам. Больно, но не смертельно. Прыгнул! В прыжке выхватил из-за пояса тесак, метнул. Клинок чётко вошёл контрабандисту в шею, перерубив артерию. Струя крови рванула мне навстречу. От неё я не стал уворачиваться, только брезгливо отвернул лицо. Перехватил рукоять тесака и рубанул ещё раз, по горлу.

Последний удар был лишний. Но лучше перебздеть…

Обтёр тесак о штанину, сунул за ремень. Теперь, кажется, всё. На всякий случай пересчитал тела. Семь. Грот тоже больше не шевелился, его, похоже, добила Алиса. Девчонка сидела перед ним на корточках, обшаривала карманы. Вытащила из грудного планшет. Увидела, что я смотрю на неё и качнула головой:

— Ну ты выдал.

Да уж. Сам не ожидал от себя такой прыти. Впрочем, из семи моих только пять. Грот на счету Алисы, и тот, у стены, тоже её. Как-то я упустил его из виду, сосредоточившись на Кривом, а он мог натворить нехорошего. Но всё равно серьёзная работа. Быстрая, качественная и без угрызений совести. Черствею душой. Но главное, чтоб нравиться не начало, иначе чем я от тварей отличаться буду?

Глава 2

Я собрал боеприпасы и оружие: четыре помповых ружья, три обреза, около сотни патронов. На рынке в Петлюровке за это можно неплохо отовариться. Жаль, что сразу с собой взять не получится, придётся устраивать схрон.

Алиса копалась в планшете Грота. На стене возле выключателя нашла розетку, поставила на зарядку гвоздевский планшет. Я поглядывал на неё искоса, интересно было, чего она там накопала, но судя по кислинке в глазах, ничего полезного найти пока не удалось.

— Уходить надо, — сказал я.

— С чего вдруг? Боишься, дружки Грота пожалуют?

— Ага, багеты, язычники, пара подражателей. У него много друзей по округе бродит.

— Выстрелы их отпугнули.

— А запах крови привлечёт. Слишком много её пролилось, а нас всего двое. Не хочется входить в конфликт с местной фауной и выяснять, кто сильнее.

Алиса с недовольством оторвалась от экрана.

— Дай хоть двадцать минут подзарядить планшеты.

— Двадцать, — согласился я, и со всем барахлом выбрался на улицу.

На душе скребли кошки. Даже двадцать минут много, и опасался я в первую очередь не тварей, а людей. В трёх километрах отсюда находился жилой городок, тот самый, где труженикам Загона выдавали квартиры. Охрана городка наверняка слышала стрельбу и передала инфу в Контору. Конторщики не дураки, в связи с последними событиями любая перестрелка в окрестностях Загона должна их заинтересовать, а значит, через полчаса, максимум час, следует ждать гостей.

Я пробрался на парковку. Контрабандисты поставили свою платформу боком к нашей, перекрыв выезд. Я заглянул в кабину, в кузов. Ничего интересного не нашлось, только пластиковая бутылка с водой, да и та не полная. Мало. Это мне одному. А ещё пожевать бы чего-нибудь. Что ж они пустые приехали?

Я перешёл на другую сторону парковки. Акации росли здесь гуще, ветви переплетались как змеи, корни лезли наружу. Для схрона местечко самое то. Сунул в корни ружья, патроны, присыпал сухой листвой. Если не знать, что здесь что-то лежит, ввек не найдёшь.

Обещанные двадцать минут пошли, Алиса не появлялась. Я вернулся к платформе, забрался в кузов и, прикрывая ладонью глаза, посмотрел на дорогу. В волнах марева отразился зеркальный блик. Потом ещё один, и ещё, и следом далёкий гул: у-у-у…

Броневик, судя по звуку, не более полутора километров.

Я соскочил вниз и бегом бросился к универсаму. Обдирая лицо о колючки, пробрался в зал. Алиса как сидела у стены, копаясь в записях Грота, так и продолжала сидеть.

Ни говоря ни слова, я вырвал зарядку из розетки, выключил свет и, схватив девчонку за руку, потянул к стеллажам.

— Дон, куда мы? Что случилось?

— Что, что! Говорил же, сразу надо уходить. Нет: подзарядить, подзарядить! Дождались. Вараны едут!

Вараны — это не контрабандисты, пусть даже под дозой. И навыки, и оружие у них на порядок выше. То, что в Полыннике я как два пальца об асфальт разобрался с Музыкантом и его