Шрифт:
Закладка:
«Он старый, Елена. Он стар, стар, стар,» — мысленно продекламировала она.
Я хотел, чтобы она забыла о моем существовании, но я также отчасти хотел, чтобы она услышала меня.
«Он не такой уж старый».
Ее вздох и перемена в ее эмоциях стали моими. Мои глаза распахнулись.
Черт! Был ли это двусторонний поток?
Может быть, у меня все еще была какая-то власть над ней? Я диктовал, что она могла слышать, а что нет. Я содрогнулся при мысли о том, что она могла бы сделать со всем тем, что творилось у меня в голове.
Я отключился. Я не хотел становиться частью ее жизни.
Она была пиявкой, жалкой девицей, попавшей в беду. Заклинание пыталось заманить меня этим односторонним потоком. Оно хотело, чтобы я захотел ее. Но я — нет. Я бы этого не сделал.
Я бы никогда не захотел Елену такой.
Никогда.
***
— Она владеет «Лонгботтомс», — вот и все, что сказал Айзек, когда я спустился к завтраку примерно неделю спустя, сидя за столом и читая утреннюю газету.
Ее тявканье все еще было слышно, но это было тихое бормотание в глубине моего сознания. Терпимо теперь, когда она была счастлива.
— Ура ей, — сказал я.
Я сел за полный стол. Юрий приготовил яйца, бекон, тосты с джемом и что-то похожее на свежевыжатый апельсиновый сок.
Мисси уставилась на меня через стол.
— Что?
— Ты действительно настолько глуп? — спросила она.
— Мисси, — одновременно сказали Юрий и Айзек.
— Папа, Айзек, — сказала она в ответ. — Кто-то должен сказать ему.
Я прищурился.
— Сказать мне что?
— Какой же ты идиот. Послушай, ты мне нравишься, но ты собираешься оставаться здесь и прятаться до бесконечности? Это не тот Блейк Лиф, которого я знаю. Раньше ты боролся с тьмой. Теперь ты собираешься сдаться этому? И, по-видимому, я единственная, кто это видит. — Она многозначительно посмотрела на своего отца и брата и вышла из-за стола. Прежде чем дойти до лестницы, она обернулась и сказала: — Она не так уж плоха. Перестань дуться и ворчать, Блейк. Сражайся, чтобы жить.
— Я сражаюсь. Просто не так, как ты этого хочешь. И я не обязан перед тобой оправдываться. — Я тоже встал и протиснулся мимо нее.
— Это было необходимо? — спросил ее Юрий, когда я возвращался в комнату Айзека.
— Папа, он — Рубикон.
— И вот почему он сражается, Мисси, — крикнул Айзек.
Он не последовал за мной в комнату, и я захлопнул за собой дверь.
Она купила «Лонгботтомс»?
Это была одна из моих любимых тусовок, и она это знала. Возможно, она сделала это в качестве приманки.
Я должен был сыграть в свою игру. Она была далека от завершения.
Несколько часов спустя у Айзека зазвонил телефон.
Джимми хотел, чтобы мы сыграли на открытии нового «Лонгботтомс».
Я покачал головой.
Он улыбнулся и что-то сказал Джимми о том, что он пытается переубедить меня.
— Нет, — сказал я.
— Это хорошие деньги.
— Меня не волнует гребаная зарплата. Нет!
Он вздохнул.
— Извини, Джимми. Это «нет».
Я ни за что не ступлю ногой на вражескую территорию.
***
На следующий день я чувствовал себя несчастным. Все таблоиды бредили новым «Лонгботтомс» и тем, как принцесса ворвалась, чтобы спасти положение. Они сказали, что ей ни для чего не нужен ее дракон.
Мне должно было быть все равно, но они выставили меня трусом. Я не был трусом. Я всем докажу, что дент не был чем-то священным, как они думали. Это было рабство. Я разрушу его и освобожу всех драконов, попавших под его чары.
Джордж вернется.
Я был Альфой, и я должен был присматривать за ними. Освободить их.
Меня не волновало, приведет ли это к еще одной глупой войне.
У них не было ни единого шанса против Розового поцелуя.
Даже у нее.
Юрий и Мисси отправились на рыбалку с другой семьей оборотней. Они планировали отсутствовать весь уик-энд, поэтому Айзек пригласил группу к себе.
Мы джемовали, пили и веселились.
— Ты не собираешься возвращаться в Драконию? — спросил Айзек.
Он был в постели, а я — в гамаке. Все, кроме Тая и Мэтью, разошлись по домам, и мы сделали все возможное, чтобы прибраться.
— Это вражеская территория. Так что нет, — сказал я с усмешкой.
— Вражеская территория, — сказал он.
Я почувствовал запах травки и заметил, что Тай раскуривает один из косяков.
— Чувак! — Айзек накричал на него.
— Что? — спросил Тай. — Ты серьезно? Это просто травка.
Айзек свирепо уставился на него.
Тай поднял брови, глядя на меня, и я рассмеялся. Айзек стал трезвенником с тех пор, как я — выздоровевшим наркоманом.
— Давай, Айзек, — сказал я. — В память о старых временах?
— Вы двое — заноза в моей заднице, — сказал он, когда Тай протянул мне косяк.
— Это будет конец для вас двоих. Клянусь, — пробормотал Айзек.
— Это просто травка, — сказал я, передразнивая Тая.
— Трава никогда никого не убивала, — вмешался Мэтью.
Мы все рассмеялись, увидев выражение лица Айзека.
— Она все успокаивает, Айзек, — сказал я, выпуская дым в его сторону.
— Да, продолжай говорить себе это. — Он отмахнулся от дыма.
Я рассмеялся, когда гамак мягко раскачивался из стороны в сторону.
Травка притупила мой разум и ослабила напряжение Елены. Впервые за долгое время я настроился на волну.
Она была в доме Бекки. Бекки и Люсиль, ее мать, были там. Я тоже был удивлен, увидев там свою мать.
Они сидели в гостиной. Я узнал дом с того единственного раза, когда был там. Это было после Варбельской игры. Горан взял под контроль всех драконов и напал на Елену. Я был ошеломлен, потому что думал, что Елена могла Взойти, когда Солнечный Взрыв обрушил на нас свой огонь. Я должен был спасти ее той ночью. Если бы я этого не сделал, она бы Взошла.
Они красили ногти на ногах и мазали лица каким-то дерьмом, похожим на гуакамоле.
Фу, это было не по моей части.
Я почти отключился, когда Елена подумала о том, на что это было бы похоже, если бы ее мама была там. Она чувствовала себя обделенной.
Мне это нравилось.
Даже в окружении друзей она все равно чувствовала себя чужой. Не чувствовала себя как дома.
Она подумала о Джордже и Бекки и о том, как легко им было друг с другом.
«У него нет гребаного выбора. Сука».
«По
