Бесцеремонно оттолкнув пьяного паяца в сторону, фор Корстед подошел к столу, где оставил спату. Но обнаружил там лишь Банарва и Ксинс в компании бородатой дварфихи и нескладного полутролля. Последний больше походил на помесь вешалки и торшера с синеватым отливом, чем на живое существо, однако при этом довольно ловко отстукивал по столу кончиком ножа, перемещая тот между пальцами.

Кровь сочилась всего из двух.

— О, Сиятельство! Уже вернулся? — заметил лидера Банарв. — Давай к нам. Хозяин сейчас еще эля притащит. Не бог весть что, но пить можно.

— Собирай всех и отправляйтесь в замок. — приказал Радремон. — Жду вас там.

— Погоди. Куда торопиться? Ушастая так вообще…

— Значит кому-то не повезет. — оборвал его маркиз безапелляционным тоном. — Выдергивай Бешеную из-под счастливчика, сними Нала с офици… — он осекся, вспомнив, что из обслуги тут только кристы. Неужели с щелкуном? Впрочем, плевать. — Короче. Ноги в руки и мигом ко мне. Не обсуждается.

Фор Корстед уже направился к выходу, но обернулся и добавил:

— У ворот вас встретит тип с дырой в груди. Проводит. Не обделайтесь.

После чего вышел в ночь и еще одним Теневым прыжком вернулся в замок.

Где чуть не получил кочергой по голове.

За время его отсутствия дворецкий действительно успел прийти в себя, а заодно вооружился и поджидал «самозванца», посмевшего неуважительно обойтись с телом мертвого правителя и с какого-то перепуга объявившего себя новым хозяином крепости.

Двадцать единиц ловкости позволяли Радремону выхватить кинжал, сделать в обычном нулевике, не обладающем боевыми навыками, дырок пять-шесть и только потом уклониться от железяки, но слуга по-прежнему был нужен ему живым. А потому маркиз, лишь раздраженно вздохнул, ленивым жестом перехватил кочергу и отправил ее обладателя в короткий полет, закончившийся в лужи крови прежнего господина.

— Тварь! — прошипел дворецкий, потирая ушибленную грудь. — Выкормыш Бездны!

Фор Корстед окончательно потерял терпение:

— Ты сам напросился, пес!

Он хотел уже преподать урок обнаглевшему слуге, однако его в очередной раз за ночь отвлекли.

На этот раз со звоном разбитого стекла в комнату влетели четверо незнакомцев с развивающимися за спиной крыльями. Причем влетели в прямом смысле этого слова.

Разбив окна третьего этажа, находящиеся прямо над пропастью, в помещение проникла группа личностей, одетых в просторные одежды. Тем же, что Радремон по началу принял за крылья, оказались плащи, укрепленные какой-то магией. По видимому она же и позволила им успешно спланировать с ближайшей скалы на отсветы полупотухшего камина.

Трое оказались вооружены короткими саблями и кривыми кинжалами, а последний сжимал в руке жезл с навершием из светящегося куска кварца.

Три третих ранга. И маг четвертого.

Раз плюнуть!

Раздраженный маркиз не дал первому воину даже приземлиться. Залпом выхлебав восстанавливающее ману зелье, он сорвал на вторженце накопившуюся злость, прямо в воздухе превратив того в груду гниющей плоти.

Но и этого фор Корстеду показалось мало. Выхватив шпагу и кинжал, он рванул в ближний бой, словно обезумевший медоед, защищающий от прайда львов любимый камушек. Радремон крутился юлой, прыгал, уворачивался, колол и резал, перемежая честную сталь темной магией.

Тройные стрелы праха летели во все стороны, заставляя врагов пытаться сократить дистанцию, но там их уже поджидала кровавя мясорубка. Маркиз уклонялся от сабель с легкостью качающейся на ветру травинки; огненные заклинания отскакивали от него, как мелкий щебень от крепостной стены, не причиняя вреда; а любые попытки достать его плоть заканчивались лишь новыми порезами на телах нападающих.

Со стороны могло показаться, что из Бездны вырвался настоящий демон, не имеющий слабостей и не ведающий пощады. С широко открытыми глазами дворецкий взирал на творящее действо и не мог поверить в увиденное. В какой-то момент он даже простился с жизнью, когда вражеский маг запустил в него сгустком яркого пламени, но огненные чары бессильно расплескались об похожий на мыльный пузырь полог сверкающих черных искр, появившийся на краткий миг.

Это фор Корстед, отвлекшись от безудержной сечи, умудрился успеть защитить мужчину Продвинутым щитом тьмы.

Примененное не на себя заклинание почему-то приняло другой облик, но у Радремона не было времени разбираться в таких мелочах. Противники набрасывались на него подобно разъяренным волнам бушующего моря, и бессильно откатывались, словно наткнувшись на непоколебимый утес, физически неспособный отступить.

Все новые и новые раны расцветали на их телах алыми бутонами, оставляя на полу, стенах и даже полотке росчерки кровавых разводов, но ни один волос не упал с головы неутомимого маркиза. Даже сражайся нападающие с призраком — у них было бы больше шансов.

Не выиграть.

А убежать, спасая свою жизнь.

Фор Корстед же такой возможности им не дал.

Окровавленные воины упали практически одновременно. Один — заколотый шпагой, а другой — со вспоротой глоткой и перерезанными сухожилиями на обеих руках. Оставшийся без прикрытия маг, побледнев не хуже давно мертвого трупа, попытался смыться через выбитое окно, но Радремон сперва связал его Узами отчаяния, затем накрыл Удушающим облаком, а когда тот сумел сбросить контроль и вырвался наружу, насквозь проткнул Пронзающим выпадом.

Глава 4

Глухо стрельнул в камине уголь, ознаменовав конец боя.

С тихим шелестом соскользнув с клинка, тело поверженного мага и упало к ногам победителя. Рядом с двумя другими нападавшими и их превращенным в гнилой фарш товарищем. Радремон же, практически не запыхавшись, взмахнул шпагой, оставив на полу очередной кровавый росчерк, а затем спокойно вытер сталь об одежду мертвого чародея.

Он знатно выпустил пар, и ему заметно полегчало. Уже и непонятно с чего вдруг накатала такая волна раздражительности. Не то из-за несговорчивости дворецкого, не то из-за вздумавшего пререкаться Банарва, не но из-за мелких препятствий, сыплющихся на него словно шарики козьего навоза из прохудившегося крестьянского мешка.

А может и из-за всего вместе взятого.

В любом случае, маркиз чувствовал себя будто заново родившимся и даже заляпанные кровью лицо и одежда оказались уже не в состоянии омрачить его настроения. Нужно, видать, по-чаще сходиться с врагами сталь к стали, а не только швыряться в них магией. Есть все-таки в этом что-то… Честное? Завораживающее? Отрезвляющее? Фор Корстед не знал. Но ему и не надо. Достаточно принять, как данность, и пользоваться по мере необходимости.

Спрятав шпагу в ножны, Радремон подошел к дворецкому.

— Герой… Настоящий герой… — бормотал тот, ошарашенно хлопая глазами. — Магия… Сталь… Целый отряд убийц Неяскота… В одиночку… Не может быть… Такого просто не