его потомки будут жить и в эту эпоху. Родственные связи распространяются быстро; в каждой из враждующих армий наверняка есть люди, несущие в себе кровь его и Евы. А ведь они сражаются между собой, даже не задумываясь о любви своих предке», благодаря которой появились на свет. «Но ведь и я сам, — устало подумал Саундерс, — не задумывался в свое время, имею ли общих предков с теми летчиками, которых сбивал во время войны».

Каждый живет в своем собственном времени. Человеческая жизнь — короткая вспышка света во мраке вечности, и людям не свойственно задумываться о том, что простирается за пределами этого короткого промежутка. Саундерс начал понимать, почему путешествия во времени так и не стали обычным явлением.

— Сюда!

Белготай увлек его в туннель переулка. Едва они укрылись в темноте, как мимо прошествовали четверо Ищеек в черных шлемах. В тусклых красноватых отблесках Саундерс разглядел их полувосточные лица с высокими скулами и поблескивающее оружие.

Городские дома словно сжались в эту ночь страха и ожидания. Когда спутники добрались до машины, Белготай снова рассмеялся, на этот раз легко и радостно.

— Свобода! — прошептал он.

Они забрались в кабину. Саундерс настроил приборы на его лет вперед. Белготай нахмурился.

— Наверное, мир через сто лет покажется мне слишком скучным, — сказал он.

— Если я найду способ вернуться, то доставлю тебя в любую эпоху, какую только пожелаешь, — пообещал Саундерс.

— Лучше перенеси меня на сто лет назад, — сказал воин. — Давай отправляйся!

3100 год. Развалины. Почерневшие, обугленные обломки. Саундерс включил счетчик Гейгера, тот бешено затрещал. Радиоактивность! Чья-то дьявольская атомная бомба смела Лиунг-Вей. Дрожащей рукой он снова включил машину.

3200 год. Радиоактивность исчезла, но развалины остались. Под горячим небом, мертвым и безжизненным, распластался огромный оплавленный кратер. Быть может, если перебраться через него, им повезет и они отыщут людей, но Саундерс не хотел уходить далеко от машины. Если им не удастся к ней вернуться…

К 3500 году выжженная земля снова покрылась почвой, на ней вырос лес. Путешественники стояли под моросящим до-, ждем и осматривались.

— А деревья-то большие, — заметил Саундерс. — Этого леса очень долго не касалась рука человека.

— Может, люди снова вернулись в пещеры? — предположил Белготай. — Хотя вряд ли. Цивилизация так широко распространилась, что в полной дикости не погибнет. Но до, ближайшего поселения может оказаться очень далеко.

— Тогда поехали дальше!

Глаза Белготая заблестели — ему стало интересно.

Несколько столетий спустя на этом месте все еще рос лес. Саундерс тревожно нахмурился. Ему очень не нравилось, что приходится все дальше и дальше отдаляться от своего времени. Он и так забрался настолько далеко, что уже не сможет вернуться без чьей-либо помощи. Но разумеется, когда-нибудь ему повезет…

4100 год. Они материализовались на просторном лугу, где среди фонтанов, статуй и беседок стояли низкие округлые здания из какого-то цветного пластика. Впереди бесшумно пролетел маленький аппарат. Саундерс не мог понять, какой у него двигатель.

Путешественники увидели на лугу молодых мужчин и женщин, одетых в длинные разноцветные накидки поверх легких туник. Заметив машину, они собрались вокруг, удивленно переговариваясь. Саундерс и Белготай вышли, приветственно подняв руки, но другую руку воин на всякий случай держал поближе к оружию.

С пришельцами заговорили на каком-то певучем, мелодичном языке, в котором с большим трудом угадывалось нечто знакомое. Неужели время настолько все изменило?

Их привели в одно из зданий. В просторном прохладном помещении им навстречу приветливо поднялся седой бородатый мужчина в украшенной орнаментом красной одежде. Кто-то принес небольшой аппарат, напоминающий осциллограф с микрофонной приставкой. Мужчина поставил его на стол и что-то настроил.

Бородач заговорил на том же незнакомом языке — но из машины послышалась английская речь!

— Приветствую вас, путешественники, в нашем отделении Американского колледжа. Садитесь, прошу вас.

Саундерс и Белготай ахнули. Старик улыбнулся.

— Вижу, психофон для вас новинка. Он воспринимает излучение речевого центра мозга. Когда человек говорит, соответствующие мысли улавливаются машиной, усиливаются и излучаются в мозг слушателя, который воспринимает их как слова родного языка. Позвольте представиться. Меня зовут Гамалон Авард, я декан местного отделения колледжа. — Его кустистые брови вопросительно приподнялись.

Путешественники назвали свои имена. Авард церемонно кивнул. Стройная девушка, одетая так легко, что глаза Белготая заблестели, принесла поднос с бутербродами и напиток, напоминающий чай. Саундерс внезапно осознал, насколько голоден и устал… Он обессиленно опустился в кресло, которое тут же изменило форму, подстроившись под контуры его тела, устало взглянул на Аварда и начал рассказывать свою историю.

— Я так и думал, что вы путешественники во времени, — кивнул декан, когда Саундерс смолк. — Для нас вы очень интересны. С вами наверняка захотят поговорить представители археологического факультета — если получат ваше любезное согласие.

— Вы можете нам помочь? — прямо спросил Саундерс. — Сможете так переделать нашу машину, чтобы мы смогли вернуться?

— Увы, нет. Боюсь, уровень развития нашей физики не оставляет для вас надежд. Я могу проконсультироваться с экспертами, но уверен, что теория пространства — времени не изменилась с того дня, когда Приоган ее сформулировал. Она утверждает, что расход энергии, необходимый для путешествия в прошлое, чудовищно возрастает с увеличением длительности обратного пути. Видите ли, происходит деформация мировых линий. Предельная дальность возвращения составляет около семидесяти лет, а далее требуется бесконечно большое количество энергии.

Саундерс хмуро кивнул:

— Понятно. И нет никакой надежды?

— В наше время боюсь, что нет. Но наука быстро развивается. Контакт с другими цивилизациями Галактики оказался необыкновенно плодотворным…

— Вы предпринимаете межзвездные путешествия? — не смог удержаться Белготай. — Вы можете долететь до звезд?

— Да, конечно. Примерно пятьсот лет назад создан сверхсветовой двигатель, работа которого основана на модифицированной теории относительности Приогана. Он позволяет, пронизывать пространство сквозь более высокие измерения… Но вас ждут проблемы поважнее научных теорий.

— Только не меня! — пылко воскликнул Белготай. — Если бы я мог добраться до звезд… Ведь там наверняка воюют.

— Увы, да. Быстрое расширение границы освоенного пространства Ввергло Галактику в хаос. Но сомневаюсь, что вам разрешат попасть на звездолет. Более того, Совет наверняка прикажет применить по отношению к вам, как к неуравновешенным личностям, темпоральную депортацию. В противном случае душевное здоровье планеты окажется в опасности.

— Послушай, ты… — взревел Белготай и потянулся к пистолету.

Саундерс стиснул его руку.

— Успокойся, дурак! — прошипел он. — Мы не можем воевать с целой планетой. Да и ради чего? Будут и другие эпохи.

Белготай утихомирился, но глаза его рассерженно блестели.

Путешественники пробыли в колледже еще два дня. Авард и его коллеги оказались вежливыми, приветливыми и с жадным интересом слушали все, что путешественники рассказывали о своем времени. Им предоставили еду, жилье