— Интересно, сколько сейчас времени, наыри, — шепотом проговорила я.

— Ты не обязана так меня называть, — ответил он так же тихо.

Я снова закрыла глаза. По двору, зевая, шла какая-то женщина, и шаги ее хорошо были слышны в тишине. Потом где-то далеко залаяла собака. Ну что ж, утром я буду называть его как положено.

Но сейчас, в эти межеумочные часы, пока солнце еще не встало и все еще не вернулось на круги своя, я прошептала:

— Хорошо… Оджин.

* * *

Я проснулась от скрипа двери, и одеяло — я не помнила, чтобы я им накрывалась, — соскользнуло с моих плеч на пол. В дверной проем хлынул слепящий солнечный свет, и я прикрыла глаза тыльной стороной ладони. Как долго я спала?

К моему разочарованию, в комнату вошел не Оджин, а женщина со шрамом на губе.

Она подошла ко мне с подносом, на котором стояли миски с дымящимся супом и гарнирами.

— Ваш муж отправился в столицу, как только открыли ворота. Он попросил разбудить вас с первыми лучами солнца.

«Мой муж?» Я постаралась собраться с мыслями. Времени у меня оставалось только на то, чтобы вернуться домой, взять форму и пойти на работу.

— Еще он сказал, чтобы я отдала вам вот это.

Служанка поставила поднос, а затем поспешила к двери, чтобы взять что-то, лежавшее снаружи. Вернулась она с холщовым мешком, в котором я носила форму — так что, похоже, мне не было нужды заходить домой. И как только Оджину удалось проделать такое?

Я развязала мешок и увидела записку: «Я попросил твою служанку принести эту форму. Сказал ей, что ты помогаешь полиции расследовать дело о смерти медсестры Арам. Она согласилась ничего пока не говорить твоей матери, чтобы не волновать ее».

Кожа под глазами казалась мне дряблой и тяжелой. Раз мне не надо было идти домой, я могла спокойно позавтракать. Оджин выбрал для меня самое что ни на есть питательное блюдо: соллонтхан — густой мясной бульон молочного цвета, крепкий, но нежный на вкус.

Я замерла, не успев поднести ложку ко рту, поскольку в голове у меня мелькнуло неясное воспоминание.

Серая предрассветная дымка. Оджин тянется ко мне, касается выбившейся пряди волос и заправляет за ухо… а потом исчезает.

Воспоминание… или сон?

11

Это был сон?

Каждый раз, когда мне приходили в голову мысли об Оджине, я гнала их прочь. Не эту тайну мне нужно было сейчас разгадывать.

Я неустанно напоминала себе об этом всю дорогу до дворца. Очутившись внутри здания, я сконцентрировалась на напряженных лицах вокруг, пытаясь усмотреть хоть какую зацепку — намек на чувство вины или, скажем, выражение холодного безразличия — на чьем-либо лице. Я не сомневалась, что убийца находился среди нас, поскольку его жертвами пали свидетельницы преступления наследного принца. Не могло быть простым совпадением и то обстоятельство, что в ночь убийства первой свидетельницы, придворной дамы Анби, принц также находился за пределами дворца.

Все это было подстроено.

Преступник знал, что принц той ночью покинет дворец. А кому, кроме людей из дворца с их шпионами, могло быть это известно?

— Здесь очень тяжело дышится, — шепнула мне Чиын, нарушая ход моих мыслей. Я посмотрела на подругу — она казалась гораздо более усталой и встревоженной, чем прежде. Мы с ней шли в Королевскую аптеку. — И я не смею ни на ком задерживать взгляд.

Я взяла ее руку и легонько сжала.

— Убитые медсестры работали не в те дни, что мы с тобой. Значит, скорее всего, убийца тоже сегодня не здесь. — Я не была в этом уверена, но так вполне могло быть.

Чиын шла, по-прежнему глядя себе под ноги.

— Я страшно боюсь, что одна из нас окажется его следующей жертвой.

— Чиын-а… Не надо так думать…

— Мы обеспечиваем ложное алиби… — Чиын огляделась по сторонам, — наследному принцу. Убийство произошло именно в ту ночь. И я почему-то все время думаю об этом. О том, что за нами постоянно следят.

— Вряд ли с нами что-то случится, — заверила ее я. — И Оджин скажет тебе то же самое.

В большой комнате, где медсестры облачались в рабочую одежду, мы с Чиын медленно переодевались, внимательно следя за окружающими нас девушками. Казалось, тут все друг друга подозревают и шепотом делятся с подругами своими соображениями.

— Ходит слух, — шептала одна медсестра, — что медсестру Арам убили потому, что она была дворцовой шпионкой.

Другая медсестра покачала головой.

— Ни одна женщина из дворца не станет шпионить по собственной воле. Нас принуждают к этому шантажом.

Остальные медсестры согласно закивали.

— Не знаю, что такого сделала медсестра Арам, но виновата во всем, должно быть, она сама. Шпионы — это марионетки в руках власть предержащих…

— А если твой господин скажет тебе броситься со скалы, ты бросишься? — услышала я знакомый резкий голос — голос медсестры Инён. — Нет, ты не подчинишься приказу, если он идет вразрез с инстинктом самосохранения. Но если тебе прикажут нанести вред другому в обмен на собственную жизнь, то, не сомневаюсь, ты без раздумий на это пойдешь. — Она прищелкнула языком. — Наверное, вам всем стоит задуматься, а можете ли вы работать ыйнё. Имеете ли право называть себя хранительницами жизней других людей, если по сути вы всего лишь марионетки?

Она ушла, но я продолжала думать о ней. Казалось, медсестре Инён нехорошо, она прижимала руку к животу и то и дело прислонялась к стене; но поскольку на свободе гулял убийца женщин, некую дурноту ощущали, похоже, все находящиеся во дворце.

Я вышла из здания, горя желанием осмотреть побольше пациентов — в особенности одного из них.

— Прошу прощения. — Я остановила проходящего мимо служащего. — Вы не знаете, врач Кхун сегодня здесь?

Он немного подумал.

— Кажется, я видел, как он шел к Медицинскому саду. Наконец-то он вернулся к работе.

Поблагодарив мужчину, я поспешила дальше, стремясь как можно скорее увидеть нашего с Оджином основного подозреваемого. Прошмыгнув в небольшую внутреннюю калитку, я оказалась в Медицинском саду и стала оглядываться по сторонам, пока мой взгляд не остановился на человеке, идущем по узкой грязной тропинке. Его взгляд был устремлен вдаль, меня он не замечал. На его заляпанном лбу сочилась кровью небольшая рана. На уровне колен виднелись пятна грязи, грязными были и его руки. Земля все еще не высохла после вчерашнего ливня, так может, он упал и испачкался? Но откуда тогда у него такая странная рана?

Я подошла к врачу Кхуну.