на поводке держи.

Тихая музыка способствовала размеренным беседам. Льстивость просвечивалась сквозь многие добродушные маски, еще раз доказывая, что мероприятие сомнительное.

Да, оно мне не нравится, и все же с практической точки зрения из него можно извлечь выгоду. Завести нужные знакомства. Люди здесь собрались значимые, иначе что бы им тут делать, верно? Удобно, как ни посмотри, собрать в одном месте тех, кто в будущем вполне может оказаться полезным. Если я решу задержаться в Эльсиноре.

Не выгорят дилетантские расследования — выкручу по-другому. Найду работу. Удачнее сложится. Здесь ведь ничего не происходит просто так.

— Рада видеть, — из толпы появилась Каувер.

В брючном костюме изумрудного цвета, в руках бокал с местным шампанским. Важная, собранная, несмотря на обстановку.

— Надеюсь, в последний раз при таких обстоятельствах.

Ни к чему притворяться, будто мне внезапно срочно понадобилось сердце Хэнтсворта.

Каувер усмехнулась и припала к бокалу.

— Оптимистка. В худшем случае еще два этапа пройдешь.

Любопытно выходит. У меня все основания ненавидеть Хэнтсворта, по крайней мере недолюбливать, а Каувер, вроде, его правая рука. Настолько плевать или вовсе не желает ему простого человеческого счастья?

— Разве ты не желаешь ему "большой и чистой"? — поинтересовалась без упрека. Не мое дело, и все же.

Каувер сделала очередной неторопливый глоток, подбирая слова. Взгляд задумчиво обежал пространство.

— Я слишком хорошо его знаю, чтобы понять: Дарк и любовь несовместимы.

Она помолчала и с невеселой усмешкой добавила:

— Снова.

Оговорочка? Или намеренный повод для размышлений? Как бы ни было…

— Прежде был опыт?

Цепкий взгляд пробежался по лицу. Очередная заминка в раздумьях, а в глазах обещание долгой и мучительной в случае чего.

Не смотри так, я просто поддерживаю беседу и свое любопытство. Не более.

Кивок дал утвердительный ответ.

— Девушка не выдержала и сбежала? От счастья.

Мне словно дали несколько пощечин взглядом. Исключительно неприятные ощущения.

— Эльсинор ее не принял.

Глаза, уши и разум, я помню, и все равно не понимаю, как мир — мир! — может решать. Как мир может "не принять"? Ее выселили?

Дальнейшие вопросы отмела. Лезть в чужую личную жизнь за спиной неэтично, и незачем. А вот с миром придется разобраться. Надо понять, каким образом он функционирует.

Слишком много тут ненаучного. Немыслимого…

Как немыслимая скука этого вечера.

Вновь осталась одна среди толпы. Двинулась к знакомым лицам. Музыканты приободрились, завидев "старую знакомую". Впрочем, особой радости не демонстрировали.

Согласна, от меня стоит ожидать чего угодно. Я и петь могу. И буду. А тут непринято. Выходит, я нехороший человек, а пою хорошо. Это называется "баланс".

— Привнесем красоты в вечер?

Сходу с вопроса. Четко, по делу. Зачем тянуть? Скоро начнут батарейки в лампочках проверять.

Музыканты переглянулись. Внимания к нам заметно прибавилось. Любопытные, скептические и настороженные взгляды летели в спину, чувствовала их отчетливо.

Несколько шагов на невысокий подиум. Предвкушающий мандраж, адреналин потек по венам.

Что петь? Надо по настроению, иначе неинтересно.

Взгляд сам собой скользил по лицам. Плавно, неспешно, пока не споткнулся о злые глаза. Отсюда разглядела красный огонек в зрачках. Жуткий.

Память оперативно подбросила вчерашние воспоминания из ванной комнаты Хэнтсворта. Неестественное возбуждение, его бессовестные руки.

Злость заворочалась внутри, дополняя вчерашние эмоции. Возрождая их.

Я знаю, что спеть.

Обговорила с музыкантами, взяла микрофон.

Слова лились с кайфом. Наслаждение каждым тактом музыки.

Что советовал Редбронт? Применить обаяние. Женское.

О мести ничего не было?

Жаль.

Провокационные слова и фразы из любимой песни присутствующие расценили именно так, как было задумано. О том, что мне хорошо наедине с собой и нет потребности в чужих руках — мне достаточно своих.

Все свое внимание уделила Дарку, улавливая при этом веселые, и смущенные, и несмелые улыбки. Хэнтсворт кроме вздернутой брови свою реакцию не демонстрировал.

Это и не нужно.

На последних словах заметила Каувер. Она залпом опрокинула в себя шампанское, развернулась, сунула пустой бокал официанту и, похоже, пошла на выход. Не иначе как моя улыбка на нее так подействовала.

Вышла из-под всеобщего внимания гордо и уверенно. Еще более уверенно, чем шла петь. Потому что не надо меня трогать без разрешения. Возбуждать, к тому же. И выгонять.

Свет пролился ярким пятном из распахнувшихся дверей. Монтрер с торжественной сдержанностью пригласил участниц пройти на церемонию.

Почему мы всегда первые? Другие демоны опаздывают?

Девушки с красными, синими, зелеными, фиолетовыми камнями провожали нас любопытствующими взглядами. Голодные до сенсаций журналисты приготовили свои аппараты.

Качнула головой с недовольством, заходя в комнату среди последних.

Встала с краю, поближе к выходу. Хочу сбежать сразу, как избавлюсь от лампочки.

— Рад вас вновь приветствовать, — заговорил Монтрер приятным, располагающим голосом. — Вы прошли второе задание. Через несколько минут состоится третий этап отбора. Кто-то из вас сегодня покинет этот зал без кулона. Возможно, Искра будет милостива и допустит до следующего задания всех. Как бы ни обернулось, вы должны помнить, что решение пойдет вам на пользу. Не расстраивайтесь излишне, печаль в приближении часа смены года ни к чему.

Монтрер на несколько секунд задержал взгляд на моем скептическом лице.

Я буду рыдать. От счастья. Клянусь мандаринками.

Давайте сюда демоняку, пусть выскажет свое "фи", и я пойду.

Конферансье впустил "жениха". Девушка рядом со мной обронила вздох. Так и подмывало сказать: "Поднимите. Не надо кислородом разбрасываться".

Ладно, опуская мой природный юмор и приобретенную неприязнь к демону… Объективно: Хэнтсворт привлекает внимание. Он был мне симпатичен в первые секунды попаданства. Пока рот не открыл. В иных обстоятельствах он бы мне понравился.

Полагаю, не всем здесь повезло узреть неприятную сторону его натуры.

— Озвучьте ваше решение, — попросил Монтрер и сделал шаг в сторону.

Неприятные глаза с тусклым красным огоньком в зрачках заскользили по девушкам. Сама ярморочная суть вызывала протест в моей земной душе.

Желтый огонек, стоит признать, навевал меньше жути.

На мне злые глаза не задержались. Метнулся в начало "строя", указал на одну, затем на другую, еще одна и… да! Я едва не запрыгала на месте.

Монтрер с сомнением уточнил:

— Вы хотите отпустить сразу четырех девушек?

Не вздумайте его отговаривать! Я не возражаю, готова проголосовать за свое мирное удаление.

Сдерживать счастливую улыбку просто титанический труд.

— Да, — бескомпромиссно заявил Хэнтсворт.

Конферансье не стал спорить. Свел перед собой ладони вместе, губы беззвучно зашевелились.

У девушки сбоку "лампочка" зажглась. У других тоже.

Сняла свой кулон.

Наконец! Свобода.

Не горит.

Все видят? Прошу зафиксировать.

Дарк безразлично наблюдал за